Читать онлайн книгу "Нам по пути"

Нам по пути
Рейчел Мейнке


Wattpad. ТОП романтика
Это лето оказалось худшим за всю историю. Но один горячий плюс у него все-таки есть…

Кейтлин Джексон – самая невезучая в мире сестра, ведь ее брат – поп-звезда, и она вечно находится в его тени. График, тур, фанаты, – такое ощущение, будто Коннор в одночасье стал центром вселенной. Так что когда все семейство Джексонов собирается ехать вместе с ним в турне, Кейтлин приходится попрощаться с друзьями и отбросить надежду на крутое лето.

Правда, есть одна хорошая новость. На разогреве у Коннора выступает любимая группа Кейтлин с самым привлекательным солистом на планете Земля. Зак Мэтьюз заставляет ее сердце биться со скоростью миллиард ударов в минуту. А его глаза глубокого карамельного цвета…

Но быть чьей-то фанаткой – это не то же самое, что общаться в реальной жизни. Может, им в этой дороге оказалось просто не по пути?





Рейчел Мейнке

Нам по пути



Rachel Meinke

ALONG FOR THE RIDE



Copyright © 2021 by Rachel Meinke

The author is represented by Wattpad.

© А. Панова, перевод на русский язык

© ООО «Издательство АСТ», 2021

© Иллюстрация на обложке, TBD


* * *


Для моих Wattpad-читателей: без вас все это было бы невозможно







Глава 1



ЛОС-АНДЖЕЛЕС, штат КАЛИФОРНИЯ

– Простите, – раздалось за моей спиной. Я обернулась к молоденькой девушке с сияющей улыбкой.

– Сфотографируете нас?

Я подняла глаза и буквально в полуметре увидела изображение Коннора Джексона в натуральную величину. В белой рубашке и темно-синих шортах, волосы живописно растрепаны. Похоже, его глазам добавили немного блеска, а улыбка ослепляла рядом жемчужно-белых зубов. Он щеголял в последней модели туфель Luxem, отчего и был установлен в самом центре обувного магазина.

Возле фигуры стояла стайка девочек-подростков, все примерно моего возраста. И они очень хотели сфотографироваться с картонным Коннором Джексоном.

– Конечно, – сказала я и взяла у нее телефон. Сделала пару снимков и вернула мобильный.

– Спасибо, – она залилась краской, ее глаза блестели от возбуждения.

Было совершенно невероятно видеть картонную фигуру собственного брата в обувном магазине. И еще более странной оказалась просьба девчонок сфотографировать их с ней.

– Какую песню ты любишь больше всего? – не сдержав улыбки, спросила я.

– «Сумерки»! – гордо воскликнула она, а другие девочки закивали в знак согласия.

Худшая из песен, когда-либо выпущенных Коннором!

– В самом деле?

– Вы слушаете Коннора Джексона?

– Буквально каждый день.

Тут меня дернули за руку, и я вернулась к своей лучшей подруге Дженике Терри:

– Мы опоздаем!

– Было приятно познакомиться! – через плечо крикнула я, когда Дженика тащила меня к выходу из магазина.

Мама Дженики ждала снаружи с ключами в руках:

– Поторопитесь, девочки!

Я проскользнула на заднее сиденье микроавтобуса, за мной Дженика.

– У вас есть какая-нибудь еда?

Мама Дженики – моя вторая мама. Мои родители вечно заняты, и только Мама Терри таскала меня на футбольные тренировки и игры. Мы проводили долгие часы в машине, жалуясь на школьные занятия, смеялись и закатывали глаза, слушая треп Дженики о Конноре.

– Что за девчонки? – спросила Дженика.

– Поклонницы Коннора Джексона.

Ее глаза загорелись:

– Что, правда?

Мы с Мамой Терри засмеялись.

– Девочки, вам нужен душ, – покачав головой, сказала Мама Терри. – Страшно представить, в каком состоянии ваша форма. Отстирать ее будет непросто.

– Мы же утром играли, – засмеялась Дженика. – Как, по-твоему, от нас должно пахнуть?

– Я не думала, что настолько ужасно, – ответила Терри, потянулась и открыла крышу. – К счастью, это последняя игра турнира.

Мы въехали на стоянку; торговый центр совсем недалеко от футбольного поля.

– Я очень надеюсь, что мы победим, – сказала я, когда машина остановилась. – Обидно добраться до финала и проиграть.

Дженика раздраженно фыркнула:

– Да уж, конечно, столько вытерпеть, и все без толку.

Мы вытащили наши футбольные сумки из багажника и пошли к команде.

– Где вас носило? – спросила Лесли, когда мы подошли к игрокам, слонявшимся по полю в ожидании игры.

Я плюхнулась на землю:

– В торговом центре.

Тренер Джефферсон засмеялся:

– Неужели ты наконец-то купила новые бутсы?

Я вытащила из сумки свои бутсы, только что заклеенные изолентой:

– А вот и нет. Немного клейкой ленты, и подошвы как новые.

– Ты опять пропустила наши турнирные приметы, – покачав головой, сказала Лесли во время разминки. – Очень обидно.

– Обещаю, я все тебе компенсирую, – смеясь, ответила я.

– Капитаны, пошли, – крикнул тренер Джефферсон.

Это был сигнал для меня.


* * *

– Где моя защита? – закричала я, отступая к воротам.

Я взглянула на тренера Джефферсона, и он показал мне единицу. До конца матча осталась одна минута. Одна минута до нашей победы.

Хейли отбила мяч из штрафной, прямо в ноги Дженике.

– Давай, Джен! – завопила я, вытирая пот со лба подолом своей майки.

Она обвела защитника, передала мяч крайнему на левый фланг и побежала по полю, когда нападающий пробил мяч над защитой.

– Бей головой! – завопила я.

Дженика подпрыгнула, достала головой мяч и послала его в угол ворот.

Я рванула с моего места в штрафной на другой конец поля. Дженика прыгнула в мои объятия, визжа от радости. Наше торжество прервал рефери, указав на наши позиции. Соперники начали атаку. Как по заказу, они побежали по правой стороне поля.

Я рванула назад:

– Держать!

Моника ударила по мячу, а полузащита передала его нападающему.

Это была гонка, моя и Марси Адамс, звездного форварда «Сан-Франциско Снейкс».

Я достала мяч на полшага быстрее нее, подпрыгнула и головой выбила за линию. Она столкнулась со мной в воздухе, и мы обе свалились в грязь.

– Ты в порядке? – спросила Мишель, стягивая вратарскую перчатку.

– Прекрасно, – ответила я, ухватилась за ее руку и поднялась.

Марси стояла, свирепо глядя на меня.

– Ходи оглядывайся! – бросила она, возвращаясь на место, и в этот момент судья засвистел, объявляя конец игры.

У нас: 2. «Снейкс»: 1. Это была победа.

– Я бы тебя обняла, – сказала Дженика, когда я выбежала с поля, – но ты вся в грязи.

Я сжала ее в объятиях так, что она взвизгнула.

– Ты воняешь как бомж! – крикнула она, смеясь, а я сжала ее еще крепче.

Подошел тренер Джефферсон и протянул руку:

– Горжусь вами.

Я присоединилась к девочкам, чтобы обменяться рукопожатием с соперниками. Когда дошла до Марси, она отдернула руку.

Но когда мы расходились, я крикнула ей:

– Хорошая игра!

– Кейтлин, хватит воевать, – сказала Дженика, подталкивая меня к нашей скамейке.

Вновь и вновь мысленно переживая победные моменты нашей игры, я сняла щитки и запихнула все вещи в рюкзак. Когда тренер Джефферсон поздравил нас с победой в турнире, до меня окончательно дошло. Наш тяжкий труд был достойно вознагражден.

Пока он говорил, я улыбалась все шире, а потом потащила всех обниматься.

– Кейтлин! – взвизгнула Лесли. – О боже!

– Идите к нам, тренер, – крикнула я. – Обязательное победное групповое объятие!

Я чувствовала, как сквозь стоны и жалобы у девочек пробивается радостная энергия победы. А потом вся эта обнимающаяся орава свалилась прямо на меня.

– Слезьте с меня! – завопила я. Но не смогла сдержать смех – уходило напряжение последних дней.

– Церемония награждения! – позвал тренер. – Давайте уже, пошли.

Посмеиваясь и обсуждая игру, мы направились к тенту, под которым проходила церемония. Под жарким душным навесом нам пришлось выслушивать, как ведущие расписывают спонсоров и о том, как они им благодарны. Если ты, взмокший и липкий, стоишь рядом с такими же взмокшими и липкими людьми, радостное волнение быстро проходит.

Когда мы получили наша золотые медали, началась суматоха с фотографированием. Во время награждения после турнира, когда все грязные, взмокшие и уставшие, выходят самые паршивые снимки. Но они же и самые лучшие.

Церемония подошла к концу, и мы стали прощаться. Это был последний турнир сезона, начиналось лето, и команде нужно было восстановиться, прежде чем начать все сначала. А я собиралась уйти совсем.

– Ты о нас даже не вспомнишь, – сказала Лесли. – У тебя теперь будет совсем другая жизнь.

– Всем только кажется, что это шикарно, – поправила я, – я бы предпочла остаться с вами, подруги.

– Ты будешь развлекаться, – возразила Моника. – Отдыхать на всю катушку.

Это было точно не про меня.

– Я постараюсь.

– Твой папа уже едет? – спросила Дженика, когда мы возвращались к машине.

Первый раз за несколько часов я проверила телефон; около часа тому назад папа оставил сообщение, что он выехал из нашего дома в Лос-Анджелесе к футбольным полям в Санта-Монике.

– Он должен быть с минуты на минуту, – сказала я. – Он не всегда держит меня в курсе.

Она сложила руки на груди, глазами осматривая стоянку в ожидании моего отца.

– Ты будешь вечером смотреть интервью?

– Конечно, это важно для всей семьи, – сказала я.

– Я жду с нетерпением. Коннор теперь такой знаменитый.

Это правда. Коннор моментально покорил страну, когда одна из его записей на YouTube стала вирусной. На его пение обратили внимание, и вскоре он оказался в студии, сделал пробную запись, на которую ему дали деньги родители.

Не успели мы опомниться, как он, имея в активе свое демо, уже вел переговоры с «Лайтшайн Рекордс». Теперь он был ходячей говорящей поп-звездой с плаката. Это было похоже на вихрь, если не сказать больше. В нашей жизни все поменялось: наши родители оставили свою обычную работу, чтобы помочь ему с карьерой, песни моего брата звучат на радио, клип «Сумерки» посмотрели более 200 миллионов раз, и его самого приглашают в сериалы и даже в эпизоды в фильмах. А сейчас мы собираемся в турне по стране с Маккензи Льюис, восходящей поп-звездой, и «Скайлайн», моей любимой группой.

Краем глаза я увидела въезжающий на стоянку «Лексус» отца.

– Он будет горд за тебя, – сказала Дженика.

– Бьюсь об заклад, он даже не спросит, как прошел турнир.

– Да ну, неправда, – неуверенно возразила она.

– Да точно. Мне пора идти.

– Я позвоню тебе вечером после интервью.

Я подняла вверх большой палец и пошла к папиной машине.

– Нет, нет, нет, – отец говорил через Bluetooth. – Мы заказывали другую куртку.

Я подключила наушники к телефону, правый воткнула в ухо, оставив левое ухо открытым на случай, если папа вдруг решит поговорить со мной. Закрыв глаза и откинув голову на подушки возле окна, я погрузилась в музыку «Скайлайн». Я видела их в прямом эфире, когда они играли для тридцати человек в Бофорте, штат Южная Каролина, – на своей родине. Это четверо братьев, быстро поднявшихся в поп-чартах после того, как мой брат раскрутил их альбом на своей странице в сети, и я, возможно, тоже приняла в этом некоторое участие.

– Зачем нужна еще примерка? – возразил папа. – Мы уже мерили, была заказана другая кожаная куртка.

Мой турнир прошел блестяще, пап. Мы заняли первое место. Спасибо за интерес и участие в моей жизни.

– Ладно, все в порядке, – бормотал отец. – Давайте на этот раз сделаем все правильно.

Я? Я в порядке. Я устала, и все болит. Но знаешь, это того стоило. Мы ведь заняли первое место, и все такое.

Отец повесил трубку, и машину заполнила тишина.

– Все прошло хорошо? – спросил отец. – Ну, там, футбол и все такое.

Меня обдало жаром от волнения. Я даже не ожидала, что он спросит.

– Все было в самом деле очень здорово, – начала я. – Мы выиграли…

Зазвонил телефон, и отец предупреждающе поднял палец.

– Это Лори; я должен обсудить с ней расписание. Потом продолжим наш разговор.

Закрыв глаза, я позволила голосу Зака Мэттьюза успокаивать мое уязвленное самолюбие. Часовая поездка была мучительной, и когда мы подъехали к дому, я с трудом выбралась из машины.

– Кейтлин? – голос мамы из кухни.

Я не ответила, поднялась на второй этаж и заперла дверь своей комнаты. Я сорвала с себя форму и швырнула ее через всю комнату. Единственный раз он удосужился спросить меня о турнире, и то не дослушал, потому что Коннору было что-то нужно. Все эти дни были посвящены только брату. Расписание Коннора. Турне Коннора. Сегодня примерка кожаной куртки Коннора.

Коннор чертов Джексон.

Родители словно забыли, что я тоже существую. У меня есть свои увлечения и интересы, и я занимаюсь тем, что находится за пределами царства Коннора Джексона.

Я сбросила с себя пропотевшее белье и быстро приняла душ. Потом улеглась в постель с полотенцем на голове.

– Кейтлин? – мамин голос за дверью. – Ты будешь с нами ужинать?

Я вскочила с кровати, прошлепала по деревянному полу и приоткрыла дверь.

– Нет.

Она прошла в комнату и присела на краешек кровати.

– Ты мне так и не написала после финальной игры.

– Тебе действительно интересно? – спросила я, опускаясь рядом с ней.

– Конечно, родная моя. Каждая мелочь.

– Ты ведь даже не разбираешься в игре, – поддела я.

– Как же, а положение вне игры, – сказала она, махнув рукой. – И когда показывают карточку. Ну, и про игру рукой.

Я растворилась в ее объятиях, как делала в детстве или от обиды.

– Интервью твоего брата начнется через несколько минут, – сказала она. – Пойдешь смотреть?

Как бы шумиха вокруг Коннора Джексона ни достала меня, он все же был моим братом. И я им очень гордилась.

– Да, иду.

– Тебя ждет тарелка теплой лазаньи, – она слегка подтолкнула меня в плечо. – И я приготовила свежий чесночный хлеб как раз к твоему приезду.

– Для меня?

– Кто же еще может съесть целый батон чесночного хлеба в одиночку?

Мы спустились вниз, где меня ждала моя лазанья и целая гора чесночного хлеба. Когда я добралась до дивана, отец уже сидел перед включенным телевизором.

– Коннор, подвинь сестре сервировочный столик, – расчищая мне место, сказала мама.

Он оторвался от телефона:

– А?

– Сервировочный столик для сестры.

– Она сама переломится?

Отец протянул руку за диван и, придвигая мне столик, взглянул неодобрительно.

– Интервью начнется через минуту. Прекратите споры.

Я промолчала.

– Коннор Джексон, – объявил репортер, когда физиономия моего брата осветила экран, и люди в студии захлопали.

– У них были таблички? – спросила я. – Такие, знаешь, чтобы люди тебя одобряли?

Коннор, не отрываясь от телевизора, сделал непристойный жест. Отец снова взглянул неодобрительно. Я это заслужила.

Репортер заливался соловьем о Конноре и его успехах.

– Итак, скажите, – репортер наклонился к нему. – Каково это, быть ведущим певцом в собственном турне?

– Это честь для меня. Я очень рад поделиться моей новой музыкой со своими поклонниками.

– Ходят слухи о мировом турне в будущем. Ваш комментарий?

Я подавила смех. Это вообще первые большие гастроли в его карьере, и уже ходят слухи о мировом турне?

– Пока только одно турне, – он тоже засмеялся. – Начнем с Соединенных Штатов и посмотрим, что получится.

Он откашлялся:

– Но мировые гастроли – это, безусловно, то, чем я с удовольствием займусь позже.

Реальный Коннор издал стон:

– Звучит, как будто я по сценарию говорю.

– Я так не думаю, – сказала мама. – Я считаю, что это прозвучало искренне.

– Это все было написано в сценарии, не так ли? – отметила я.

– Но это не должно звучать так.

Интервью продолжалось еще десять мучительно долгих минут.

– После рекламы мы услышим «Сумерки», лучшую песню Коннора! – объявил репортер.

Конечно же, «Сумерки».

– Для твоего первого интервью на всю страну считаю, что все прошло исключительно хорошо, – сказал отец. – Продуманный разговор, легкие улыбки, ты всех просто очаровал.

– Ну еще бы.

Мама посмотрела на меня.

– Кейтлин? Что ты думаешь?

– Об интервью?

– О чем же еще? – спросил Коннор.

В моей груди поднялась волна гнева, и я занялась поеданием лазаньи, чтобы не выпустить эту волну наружу.

– Думаю, это было миленько. – сказала я. – Стандартно. Не грандиозно, но и не плохо. Средне.

Коннор сжал губы, и на мгновение я почувствовала себя виноватой.

– Если у тебя нет конструктивных предложений, Кейтлин, в следующий раз держи свое мнение при себе, – сказал отец.

Мое чувство вины моментально испарилось.

– Я постараюсь.

– Коннор Джексон исполняет свой хит «Сумерки»! – объявил репортер. Камера повернулась к сцене, на которой стоял Коннор. Все прошло без сучка и задоринки. Его голос был ровным, танцевальные движения точны.

По мне, так это была средненькая попсовая песенка: нудная и бессодержательная. Он пел «Сумерки», потому что люди этого от него ждали, потому что сегодня они все хотели слушать именно это. Но сердце его сейчас молчало.

В конце клипа мама захлопала.

– Ты пел прекрасно.

Отец поднялся – в руке телефон.

– Как я уже говорил, все прошло очень хорошо. И полагаю, это в будущем откроет нам многие двери.

Он вышел из комнаты, мама поспешила за ним, сказав, что сразу вернется. Я потянулась за своим телефоном, там было новое сообщение от Дженики.

– Тебе не понравилось, – как ни в чем не бывало заявил Коннор.

– У меня нет никаких конструктивных предложений, – я пожала плечами.

– И?

– И меня это не впечатлило. Половину времени было вообще не похоже, что тебе это нравится. Ты выглядел зажатым, неуклюжим, словно тебе некомфортно.

– Наверное, потому что так и было.

С улыбкой на лице вошла мама.

– Ну вот, Кейтлин, я тебя слушаю. – Она села рядом со мной. – Помнишь, я говорила, каждую мелочь. Расскажи мне про офсайды.

– Про что? – наклоняясь вперед, спросил Коннор.

– Ты помнишь, что у Кейтлин в эти выходные был турнир по футболу?

Коннор не ответил. Конечно, он не помнил. В отличие от его интервью мои игры не транслировались в каждом доме. Никто не пришел посмотреть мою игру; мама была единственной, кто хотя бы позвонил. У меня не было платинового альбома. Я не собиралась через две недели в турне по стране. У меня не было запланированных встреч и публичных выступлений.

Я была просто Кейтлин Джексон. И в последнее время это было скорее бременем, чем благословением.




Глава 2



ЛОС-АНДЖЕЛЕС, штат КАЛИФОРНИЯ

– Ты не отвечаешь на мои сообщения, – Дженика плюхнулась на мою кровать. Мой телефон лежал экраном вниз на тумбочке.

– Я пытаюсь сосредоточиться. – Кучи вещей были разложены по комнате, я стояла перед шкафом и пыталась сообразить, что смогу впихнуть в единственный большой чемодан, чтобы мне хватило на большую часть лета.

– Я пришла не затем, чтобы смотреть, как ты собираешь вещи, – сказала Дженика. – Сегодня должны прийти электронные письма от Limitless Showcase.

Черт. Как же я забыла? Я резко выпрямилась.

– Ты свое уже получила?

Она отрицательно покачала головой.

– Каждые шестьдесят секунд проверяю почту.

Я схватила телефон, тоже проверила. Ничего. Limitless Showcase – самое важное агентство для футболистов. Все лучшие футбольные тренеры Первого Дивизиона приходят сюда на разведку, и женская сборная США, как известно, выбирает новых игроков на Showcase. Приглашение туда уже было честью.

– День будет длинным, – сказала Дженика. – Я написала тренеру Джефферсону, он тоже еще ничего не знает.

Я не успела ответить, как в дверь постучали.

– Я укладываю вещи! – крикнула я. – Дженика мне помогает.

– Меня это вообще не волнует, – через дверь отозвался Коннор. С тех пор, как поцапались после вчерашнего интервью, мы держались подальше друг от друга.

– Чего ты хочешь? – спросила я.

– Поговорить.

– Я занята!

Послышался щелчок, и дверь открылась. Коннор вошел и закрыл ее за собой.

– У меня есть пицца, – он показал тарелку. – Предлагаю мир.

Он поставил пиццу на кровать, ослепительно улыбнулся Дженике.

– Привет, Джен.

– Ты же знаешь, я ненавижу, когда меня так называют, – сказала она.

– Но это мило, – поддразнил он.

– Это я милая, – поправила Дженика. – Давай не будем смешивать.

– Что тебе нужно? – я прервала их кокетливый треп. Быть третьей лишней в собственной комнате у меня не было никакого желания.

– Поговорить, – повторил он. – Выйдем на секунду?

– Я начну разбирать кучи тряпок Кейт. А вы топайте.

Я со стоном поднялась с кровати и пошла за Коннором в его комнату.

– У меня здесь есть еще пицца, не беспокойся, – сказал он, запирая за собой дверь.

Я взяла кусок и присела на край кровати.

– Что случилось, поп-звезда?

Он помрачнел.

– Не называй меня так.

– Ты же теперь знаменитость.

– Заткнись, – сказал Коннор. – Пойдешь сегодня со мной на репетицию?

– Почему я?

Я ничего не знала о его шоу. Я даже не знала списка песен. Всем этим управлял папа.

– Есть финальный номер, и мне нужен свежий взгляд, – сказал он. – Это песня на бис, написанная для шоу, Маккензи, «Скайлайн» и я поем ее вместе. И ты единственная, я знаю, дашь честный отзыв.

– Почему?

С самого первого своего выступления Коннор не спрашивал меня, с какой песней выходить. С тех пор повелось, что всегда он, мама и отец. В шоу Коннора Джексона я всегда была посторонним наблюдателем.

– Ты – моя целевая аудитория, – сказал он.

О. Это все было продуманной операцией.

– Мне нужно закончить кучу дел перед турне, – сказала я. – Дженика помогает мне уложить вещи, еще у меня есть научный проект, и…

– Только один день, – прервал меня Коннор. – Пожалуйста, Кейтлин! Мне в самом деле нужна твоя помощь.

Коннор, должно быть, отчаянно нуждался в помощи, раз готов был упрашивать меня.

– Ой, ладно, – сказала я. – Если ты считаешь, что я могу помочь.

– Спасибо, Кейт. Это очень важно.

Доев свой кусок пиццы, я встала.

– Мне надо идти к себе.

– Ладно, заметано. Я дам тебе знать, когда мы выходим. Минут за тридцать?

– Годится.

Повисла тишина, и я откашлялась, чтобы нарушить ее.

– Ну ладно, увидимся.

Когда я вернулась в комнату, Дженика сидела на полу с моей одеждой в руках.

– Чего он хотел? – спросила она, взглянув на меня поверх своего занятия.

– По-моему, помощи.

Она подняла глаза, вопросительно подняв бровь:

– В чем?

– Я не очень уверена. Что-то насчет финального номера в шоу.

– Это потрясающе, Кейт, – сказала она. – Может быть, тебе удастся, наконец, познакомиться с Заком Мэттьюзом.

– Заткнись.

– Не закатывай глаза, никогда не знаешь наверняка! – пропела она. – Расскажешь мне о братьях Мэттьюз снова? Какой из них был бы идеальным для меня?

Дженика знала, как меня разговорить. Я была самой большой их фанаткой.

Я плюхнулась на кровать.

– Джесси – двадцать два, он старший. У него каштановые волосы и такие темно-темно-шоколадного цвета глаза. Он более серьезный и угрюмый, немного капризный. Он бас-гитарист. Потом – Аарон, клавишник, ему двадцать. У него волосы песочного цвета и светло-карие глаза. Он самый тихий, но, кажется, именно он объединяет группу. Он не такой серьезный, как Джесси, но и не такой балбес, как Росс. Такой идеальный середнячок.

– А Росс – кто? – спросила Дженика.

– Росс – третий по возрасту, ему восемнадцать, барабанщик. У него темно-русые волосы и ярко-карие глаза. Он из породы клоунов, вечно шутит и разряжает обстановку.

Она придвинулась ко мне с дразнящей улыбкой.

– А четвертый брат?

– Ты знаешь, это Зак. Ему шестнадцать, почти семнадцать. Вокалист. Автор песен. Лидер-гитарист. Почти идеален во всех отношениях. Его карамельного цвета глаза проникают вам в душу, а грива каштановых волос всегда в полном беспорядке. Он – одинокий волк, всегда в тени своих братьев. Но когда он поет… твое сердце тает.

– Интересно, кто из них твой любимый?

Я обернулась и сердито посмотрела на нее.

– Не дразни меня!

Она хихикнула, держа в руках кружевное белье.

– О, это точно надо упаковать.


* * *

Водитель Коннора остановился перед домом и, когда я подошла, опустил стекло. Коннор уже был в репетиционном зале и послал за мной своего шофера.

– Привет, Ричард, – сказала я, скользнув на заднее сиденье.

– Как прошли соревнования в эти выходные?

Ричард был единственным, кто действительно интересовался мной и моими достижениями, и я позволяла ему это.

– Мы победили.

– Еще бы. Ты ведь Кейтлин Джексон!

– Спасибо, Ричард. Спасибо за заботу.

– Игра была трудной?

– Победа была трудной.

Сколько я помню, мы говорили это всегда. Ричард включил для меня Bluetooth-радио, мой телефон мгновенно подключился к нему.

– Сегодня слушаем «Скайлайн»? – лукаво усмехнувшись, спросил Ричард.

– Всегда.

Дорога до репетиционного зала была короткой, и телохранитель Коннора, Эдди, уже ждал нас снаружи.

– Здрасьте, – сказал Эдди, открывая передо мной дверь.

– Спасибо, Эдди.

Он повел меня наверх, «Сумерки» доносились отовсюду. Ее репетировал Коннор со своим хореографом Кристофером Клайном. Коннор улыбнулся и помахал мне рукой, а потом умудрился упасть со стула, на котором стоял.

– Прости, Крис, – сказала я.

– Ты вовремя. Нажмешь пуск, Кейт?

– Конечно.

Танец был безупречен, Коннору удалось точно повторить его. В конце Крис, радостно завопив, протянул Коннору руку:

– Дай пять!

– По крайней мере, мы знаем, что это сработает, – сказал Коннор, плюхаясь на стул.

– Нужно, чтобы так было постоянно, – сказал Крис.

Я помогла Крису навести порядок в студии, пока Коннор собирал свои вещи.

– Увидимся в двенадцать на общей репетиции, – вслед нам крикнул Крис.

Вслед за Коннором я вошла в комнату с его именем на двери. В небольшом помещении стоял одинокий стул, с потолка свисала сумка для одежды. Коннор сел на стул и, закрыв глаза, откинул голову назад.

– Я выжат как лимон.

Дверь открылась, и вошла Лори, рекламный агент Коннора. Она занималась всем – от планирования интервью до работы с аккаунтами брата в социальных сетях.

– Лана хочет поговорить с тобой, – сказала Лори. – До твоей вечерней сессии «Вопрос – Ответ».

Лана Регас, бывшая подружка Коннора. Коннор и Лана встретились на какой-то красной дорожке, и у них все сразу сложилось. Между ними все было великолепно… некоторое время. А после одной пьяной ночи и взаимных признаний было подписано соглашение о неразглашении тайны, и отношения внезапно закончились.

Лана была греческой богиней. Высокая, метр девяносто, она часто бывала ведущей моделью на показах роскошных брендов. Но самое главное, она была отменной стервой. И все это знали. Если она чего-то хотела, она это получала. Хотя не всегда по праву.

– Я не хочу разговаривать с ней сегодня, – сказал Коннор. – Скажи ей, что мы поговорим, о чем она хочет, на следующей неделе.

– Ты же знаешь, как Лана себя ведет…

– Я не готов к турне, которое начнется через две недели, – сказал Коннор. – Меня не волнует, что она грозится сделать. Сегодня у меня нет времени выслушивать ее чушь.

– Записала, – сказала Лори, делая пометки в своем ежедневнике. – Остаток дня проведем в приятном общении. Мы продолжим вбрасывать анонсы к новым музыкальным клипам в твои социальные профили, и у тебя «Вопрос – Ответ» с поклонниками в семь вечера.

Коннор кивнул.

Лори взглянула на меня:

– Привет, Кейтлин.

– Привет.

– Принести тебе что-нибудь?

Я покачала головой:

– Нет, спасибо, все нормально.

Она еще что-то чиркнула в своем ежедневнике, потом вышла, закрыв за собой дверь.

– У тебя так каждый день? – спросила я.

В этот раз Коннор открыл оба глаза:

– Как?

– Приходят люди и говорят тебе, какое у тебя расписание на сегодня, и ты его выполняешь?

– В общем, так.

– Какой ужас.

И тут, как по заказу, в двери появился отец с планшетом:

– Тебе нужно одеться и приготовиться.

– «Скайлайн» никогда не приходят вовремя, – пожаловался Коннор. – Я не буду надевать этот кожаный костюм до самой последней минуты.

Коннор специально попросил «Скайлайн» на разогрев, и я закричала от радости, когда узнала, что они согласились. Я не только буду слушать их выступления в каждом городе, но и встречусь с ними. Иногда полезно быть Джексон.

– Десять минут, – ледяным тоном произнес отец. – Встретимся в репетиционном зале.

С этими словами он исчез. Казалось, стычка нисколько не задела Коннора, он с непроницаемым лицом вновь уткнулся в свой телефон. Я не завидовала такой жизни. Мы с отцом не проговорили бы в таком тоне и двух минут. Я бы не позволила ему приказывать мне. Моя карьера закончилась бы, даже не начавшись.

– Ты ведь не будешь истерить, как фанатка, – сказал Коннор, не отрываясь от телефона.

– Фанатка? – спросила я.

– Фанатка «Скайлайн», когда они приедут. Не веди себя, как истеричная поклонница.

– Кто сказал, что я поклонница?

– А разве нет? Во-первых, огромное фото их солиста у тебя на стене. Тот факт, что ты буквально умоляешь меня помочь им раскрутиться… и еще то, что ты все время слушаешь их песни.

Сильные аргументы.

– Я могу сохранять спокойствие, – пожала я плечами. – Увидишь, я и бровью не поведу.

– Ни хрена. У тебя. Не получится.

– Я буду непробиваема, вот увидишь.

Мы захохотали.

– А тот парень у тебя на плакате? – спросил Коннор. – Это Зак?

– Вы с ним подружились?

– Я уверен, они меня считают самовлюбленным придурком, – сказал он.

– С чего бы им так думать?

Коннор немного помолчал.

– Я не очень хорошо разбираюсь в дружбе.

– Видимо, придется разузнать мне, – сказала я.

– Держу пари, у тебя получится.

Он встал и зевнул.

– Я встречался с Заком только раз.

Они репетировали неделями.

– Неужели?

– Он вообще-то не часто приходит на общие репетиции, мы обычно ставим дублера.

– Что значит он не приходит на общие репетиции?

Если Маккензи, «Скайлайн» и Коннор исполняют финальную песню вместе, откуда Заку знать его партию, если он не появляется на репетициях?

– У него эта болезнь, – пробормотал Коннор; его глаза слипались. – Боже, я так устал. Как она называется?

– Эпилепсия, – подсказала я.

Я была фанаткой «Скайлайн» и изучила вдоль и поперек всю информацию о группе в сетях. И еще больше нарыла про эпилепсию.

Когда «Скайлайн» начали набирать популярность, они давали множество интервью. Но Зака с ними никогда не было. Сначала его называли «номером один» поп-индустрии, но вскоре он признался, что страдает эпилепсией, что репетиции, интервью и гастроли слишком его утомляют и что он под контролем врача следует определенному распорядку дня. Он никогда не давал интервью поздно ночью и рано утром, так как, по его словам, сон был ключевым фактором в ходе терапии его болезни. Бывали дни, когда он приходил в себя на несколько минут, только чтобы поздороваться. Однако остальные братья были очень внимательны к тому, что пишет пресса.

– Да, перед началом гастролей нам показали, что делать, – сказал Коннор.

– С эпилепсией?

– Что делать, если начнется приступ. Этого потребовал их менеджер… ну, то есть Джесси.

В этом был резон. Чего «Скайлайн» точно не хотели, так это чтобы пострадал их ведущий исполнитель и брат.

– Надо одеваться, – сказал Коннор, взглянув на часы. – Увидимся через несколько сек.

Намек понятен, ухожу.

– Репетиция там же?

– Угу.

Я отправилась обратно в зал.

– Снова привет, – сказал Крис.

Я помахала в ответ и села возле зеркала лицом к залу.

Потом пришла Маккензи. В Голливуде все знают Маккензи Лоуренс. Она прославилась ночными вечеринками, мимолетными связями и дрянными песенками.

– Крис, – сказала она, лопнув жвачку.

– Мак, – ответил он.

Взгляд Маккензи остановился на мне.

– Это кто?

– Сестра Коннора, – ответил Крис. – Она посмотрит финальный номер.

Она окинула меня беглым взглядом.

– Если ты считаешь, что это поможет…

Она присела на стул.

– Этот костюм – отстой. Я в нем с трудом двигаюсь.

Она была одета в бордовую кожаную куртку с брюками в тон. Еще на ней была белая футболка в обтяжку и бордовые туфли-лодочки.

– Поэтому мы будем репетировать в этом всю неделю.

Ответ ей явно не понравился, но настаивать она не стала.

– Вообще, сегодня кто будет? Коннор?

Крис кивнул.

– А трио «Братья Джонас»?

Мы с Крисом не смогли удержаться от смеха.

– Все четверо, – подтвердил Крис.

Я сжала губы, чтобы не выдать своего волнения.

– Впечатляет, – сказала она, подняв бровь. – Еще раз, как зовут малыша?

– Да он гораздо выше нас.

Она снова недовольно нахмурилась:

– Имя.

– Закари, но думаю, ему больше нравится Зак.

Она пренебрежительно махнула рукой.

– Их так много, разве всех запомнишь.

– Джесси, Аарон, Росс и Зак, – сказала я громче, чем хотелось.

– Миленько, – прокомментировала она с бесстрастным лицом.

И как это понимать? Как спасибо?

Дверь распахнулась, в репетиционную вошел Коннор.

– Кто додумался одеть нас в кожу? – спросил Коннор, прикрывая руками ширинку. – Мой член слишком выпирает.

– Надень щиток, – сказал Крис. – Переживешь.

Он отступил назад, чтобы рассмотреть его:

– А где куртка?

– Ждем, – нахмурившись, сказал Коннор. – Вчера отец сказал, что заказали красную вместо черной. Нужная будет вот-вот готова.

Коннор сел рядом с Маккензи.

– Я что-то пропустил?

– Другие тоже жалуются на кожаные мундирчики? – поинтересовалась Маккензи.

– Не особенно.

Пока Крис и Коннор болтали, прошло еще десять минут.

– Вечно они опаздывают, – сказала Маккензи, уткнувшись в телефон. – Как они вообще собираются на гастроли, если даже на репетицию не могут явиться вовремя?

– Расслабься, – усмехнулся Крис. – У всех есть недостатки. Я разберусь с их опозданиями.

– Нам повезет, если ты придешь вовремя, так что никакого напряга, – усмехнулась Маккензи.

– Вообще-то, я тоже удивился, что ты сегодня пришел так рано, – повернувшись к Крису, сказал Коннор.

Крис указал на свою голову.

– Шапочка, треники и футболка – я вышел из дома, когда еще пяти не было.

Дверь снова открылась, и вошли двое из «Скайлайн». Я во все глаза смотрела на Росса и Аарона, тоже одетых в кожу.

– Наконец-то изволили явиться, – психанула Маккензи.

– Можно сказать, это рекорд для нас, – сказал Аарон, усаживаясь на свободное место.

Росс сразу посмотрел в мою сторону:

– Кто эта новенькая?

Мои щеки вспыхнули от одного его взгляда. Я просто уставилась на него, стараясь осознать тот факт, что Росс! Мэттьюз! говорит со мной.

За меня ответил Коннор:

– Это моя сестра, Кейтлин.

– Круто, – улыбнулся мне Аарон. – Ты едешь на гастроли?

Я кивнула. Можно подумать, у меня был выбор.

– Пришлось разыскивать кожаный костюм Зака, – сказал Росс. – Они с Джесси придут с минуты на минуту.

– Нам нужно научиться определять время? – спросила Маккензи с сарказмом в голосе.

– Первые две цифры – это секунды, верно? – спросил ее Росс, сверкнув белоснежной улыбкой.

Маккензи отмахнулась от него, и в этот момент дверь снова открылась. Мое сердце бухало в груди как молот, когда вошел Джесси и сразу за ним – Зак. Я смотрела на Зака во все глаза: белая футболка, черные кожаные куртка и брюки. Его каштановые волосы, как всегда, в беспорядке. А карие глаза непривычно темные. Куртка натянулась на его бицепсах, рельефная мускулатура видна под тонкой белой футболкой. Я не могла отвести глаз от совершенства по имени Зак Мэттьюз.

– Нашли свое кожаное имущество? – спросил Крис.

Зак одернул куртку.

– Она должна быть такой узкой?

– Увы, да, – ответил Коннор.

– Это Кейтлин, – Крис указал на меня. – Она просмотрит вас сегодня, Коннор не доверяет моему мнению.

Все взгляды обратились ко мне, и меня обдало жаром.

– Не совсем так, – сказал Коннор. – Я бы хотел, чтобы еще кто-нибудь посмотрел, как мы будем выживать в этой обтягивающей шкурке.

Росс ослепительно улыбнулся мне, и мое сердце забилось еще сильнее.

– Если ты предложишь заменить костюмы, вот это будет здорово, – сказал он.

– Музыка на пятый! – объявил Крис. – Займите места.

Все разбрелись по залу, передвигая стулья и занимая места к началу песни. Я немедленно прикипела взглядом к Заку, хотя и пыталась убедить себя, что это исключительно для пользы дела, а не потому, что он – Зак. Мэттьюз.

Маккензи пела первой. У нее приятный голос, но ее музыка – не для меня. В песнях мне нравились тексты с глубоким содержанием. А она пела для подростков. Хореография была сложной, включая балансировку на стульях, и, похоже, Коннору было очень трудно. Как и следовало ожидать, во время своего соло Коннор упал со стула, а Крис захихикал.

Похоже, у Росса, единственного из «Скайлайн», было хоть какое-то чувство ритма. Я видела, как Аарон поглядывает на Росса и пытается повторить за ним. Джесси вообще не заморачивался. А Зак сдался примерно на четверти песни и принялся раскачиваться на стуле, пока пел. Однако концовка была идеальной, все сделали как надо.

– Что скажешь? – спросил Крис.

– Думаю, концовка была очень хорошей, – ответила я.

Комната взорвалась смехом, даже Маккензи смеялась.

– По-моему, Маккензи танцевала очень хорошо, – добавила я.

Она посмотрела на меня с одобрением.

– У Коннора плохо с равновесием. – Я не обратила на нее внимания. – В целом, это не было плохо. Просто показывать это еще рано.

Сидя на складном пластиковом стуле, Росс поднял руку.

– Это мы не справились?

К моим щекам снова прихлынула краска.

– У Росса есть чувство ритма, он попадает в рисунок танца.

Росс погрозил кулаком:

– Запись покажет, что я – лучший танцор в «Скайлайн».

– Мало он задирал нос до этого, – проворчал Аарон.

– Мне не нужна оценка, – сказал Зак. – Я знаю, что я – отстой.

– Зак не умеет танцевать. – сказал Росс, взъерошив волосы.

Брат отвернулся от него:

– Отвали.

– Все переделываем? – спросил Крис.

– Нет, – сказала я.

– Кейтлин, я думал, ты на нашей стороне, – заныл Росс.

Я очень старалась держать мою внутреннюю фанатку в узде, но, когда Росс назвал меня по имени, у меня по спине побежали мурашки. Росс Мэттьюз знает, как меня зовут. Устоять перед звездой невозможно.

– Можно хотя бы убрать стулья? – просил Джесси.

– А мне стулья нравятся, – возразила Маккензи.

– У нас чуть больше недели, чтобы отработать танец, – сказал Крис. – Если уберем стулья, придется все переделывать. А если нет, то придется научиться держать равновесие за это время.

Джесси хмыкнул:

– И то, и то невыполнимо.

Хореография точно не была сильной стороной «Скайлайн».

Маккензи тяжело вздохнула:

– О боже, ты достал уже, можешь не ныть?

Бьюсь об заклад, что Джесси хотел огрызнуться, но Аарон быстро покачал головой. Похоже на безмолвную беседу.

– Пройдемся еще раз? – спросил Крис.

– Отлично, – вяло откликнулся Зак. – Жду не дождусь.

Не подумав, я выпалила:

– Я могу подсказывать.

Он встретился со мной взглядом, губы сжались и превратились в улыбку. И я точно знала, что стала красная как помидор.

– Хорошо, Кейтлин, план такой, – сказал Крис. – Я слежу за Коннором, Аароном и Россом, ты контролируешь Зака и Джесси.

О боже. Коннор поднял глаза к потолку, явно пытаясь скрыть смех от остальных членов группы.

– А мне нужно проходить танец снова? – спросила Маккензи.

– Практика рождает совершенство, – поддел ее Крис.

– Совершенство? – съязвила Маккензи. – Как-нибудь сделаем, и ладно.

Когда Зак занял свое место, я не отрываясь смотрела на него. Мне безразлично то, как задирается его рубашка, когда он поднимает руки. Я не обращаю внимания на румянец на его щеках, когда он ошибается. Мне неважно, как он посматривает на Джесси, когда забывает движения танца. Я просто слежу за ним, как велел Крис.

И если я все время буду себе это повторять, возможно, со временем поверю.

После второго прогона стало ясно, что хореографию необходимо менять.

– Я пройдусь по хореографии от начала и до конца только со «Скайлайн», танец – это совсем не их конек, – сказал Крис Коннору. – Можешь сейчас не оставаться. И да, Мак, теперь ты – не делай такое лицо. Тебе-то точно можно идти. Но вы оба важны в этом номере, и я жду вас через два часа.

Покидая комнату, она вскинула руку в победном жесте. Я вышла вслед за Коннором, в последний раз взглянув через плечо на парней из «Скайлайн». Все бы отдала, чтобы обернуться мухой и остаться на стене этой комнаты.

– Пообедаем? – спросил Коннор, привлекая мое внимание.

– Конечно, а где?

– Как насчет «Олив Гарден»?

Хлебные палочки «Олив Гарден» были ключом к моему сердцу.

– Заметано.

– Но сначала я сдеру с себя эту кожу!

В ожидании Коннора я быстро проверила почту, не пришло ли что-нибудь от Limited Showcase. Писем не было. От Дженики тоже ничего. И от тренера Джефферсона тоже.

Мы встретились с Эдди на выходе. Он стоял спиной к двери, скрестив руки на груди.

– Папарацци, – сказал Эдди, кивнув на дверь. – Надо подождать.

Папарацци. Великолепно. Коннор простонал:

– Я умираю с голоду.

– Выживешь.

Коннор взглянул на меня, вопросительно подняв бровь.

– Что? – спросила я.

– Тебя волнуют папарацци? – спросил Коннор.

Я никогда не сталкивалась с толпой людей, сующих камеры и микрофоны прямо в лицо.

– Я не знаю.

– Так, ладно. Пошли, Эдди. Едем в «Олив Гарден».

– Вы не хотите подождать и выйти через черный ход? – спросил Эдди.

– Нет.

– Конечно, нет, – пробурчал тот.

– Опусти голову и не смотри в глаза. Держись за Эдди, и все будет в порядке, – сказал мне Коннор.

Мы пошли за Эдди к машине, папарацци защелкали камерами и закричали со всех сторон. Я низко опустила голову. В следующий раз я обязательно проголосую за черный ход. Ненавистные вспышки камер приближались ко мне со всех сторон, хотя в действительности их было всего-то штуки четыре.

Коннор открыл дверцу машины, пропустил меня вперед и плюхнулся рядом. Эдди втиснул свое мощное тело на переднее сиденье.

– Почему вы сегодня были не на сцене? – спросила я, пока Ричард выезжал с парковки, стараясь не задеть папарацци.

– Графики не позволили. Попытка собрать «Скайлайн», Мак и меня вместе с бригадами по свету и звуку обернулась катастрофой.

Это не предвещало ничего хорошего для предстоящего тура.

– Но в следующие три дня мы будем репетировать на сцене, – продолжил Коннор. – Точно по графику.

Ричард остановился на красный свет, и Коннор чуть опустил стекло для подростков, которые таращились на нас из соседней машины. Он помахал рукой и ослепительно улыбнулся им.

– Как долго продлится шоу? – спросила я.

Загорелся зеленый свет, он поднял стекло и повернулся ко мне.

– Примерно часа три – три с половиной, если будет нужно.

Мы приехали в «Олив Гарден», от репетиционного зала до него было меньше мили.

– Папа написал, что нам заказан отдельный кабинет. – Коннор, выйдя из машины, сразу проверил свой рабочий телефон.

Столик был готов, и официантка, взяв меню, старалась не смотреть на нас слишком долго. Нас провели в комнату для празднования дней рождения, с дверью для дополнительной приватности.

– Это когда-нибудь уйдет в прошлое? – спросила я, когда она вышла.

– Что? – поинтересовался он, не отрывая взгляда от меню. Не удивительно, что Коннор не заметил неловкую официантку. Став знаменитым, он не зазнался, всегда останавливался, чтобы сделать фото с поклонницей, или сняться на видео, или просто сказать «спасибо».

– Очевидно, официантка тебя узнала.

Коннор откинулся на стуле.

– Я знаю. Я сюда часто прихожу.

Когда мы открыли меню, в воздухе уже пахло пастой и хлебными палочками.

– Я сказал, что умираю с голоду? – спросил Коннор, когда официантка приняла наш заказ.

– Один или два раза.

– Все, что я ел на обед, было из Макдоналдса, если это можно назвать едой.

– Нельзя.

Официант принес первую корзинку хлебных палочек, и я тут же принялась за них.

Коннор потянулся за стаканом, сделал глоток воды.

– Я впечатлен.

– Чем?

– Внешне незаметно, что ты фанатка «Скайлайн».

– Говорила же тебе, что буду само спокойствие.

– Я видел, как ты следила за Заком Мэттьюзом всю репетицию.

– Неправда! Крис попросил меня присмотреть за ним.

– И ты именно это и делала.

– Ты был хуже всех, – сказала я.

До того, как Коннор взлетел в чартах Биллборда, мы много времени проводили вместе. Мы не были особенно близки с родителями и в детстве всегда были вдвоем. Мы проводили по полночи, мечтая о том самом дне. О том дне, когда Коннор станет знаменитым. О том дне, когда я стану играть в футбол профессионально. О том дне, когда мы будем делать все это вместе.

Из-за наших плотных графиков у нас не осталось времени посидеть и поговорить, как раньше. А здесь, в уединенном уголке «Олив Гарден», время словно развернулось вспять.

– Я должен вернуться на репетицию, – сказал Коннор, когда мы поели. – Ричард сначала подбросит меня туда, а потом увезет тебя домой, хорошо?

На меня навалилась усталость, глаза начали закрываться.

– Конечно. – Я зевнула. – Не знаю, как ты все это выдерживаешь.

– Ты привыкнешь. Особого выбора-то нет.

Ответ звучал как-то нерадостно.

– Ты в порядке, Коннор?

– Конечно. Давай отсюда выбираться.

Как скажешь.




Глава 3



ЛОС-АНДЖЕЛЕС, штат КАЛИФОРНИЯ

Утренная пробежка – традиционный элемент моего распорядка дня. Но в этот раз дома меня встретили совершенно нетрадиционные вопли Коннора, слышные даже на улице.

– Я внимательно читал соглашение, написанное твоим администратором! – кричал Коннор. – Ты подписала это чертово соглашение, как и я. Хочешь подать в суд за ложь или клевету, дело твое. Но не лезь ко мне со всей твоей ерундой. У меня полно работы перед гастролями, и я не собираюсь бросать все из-за нее.

Я знаю плотный график Коннора. У него нет времени разбираться с шумом в прессе, если Лана подаст на него в суд. Голос Ланы разносился по коридору, когда она кричала в трубку, но я не могла разобрать, что именно она говорит.

– Тогда организуй конференц-связь, пусть твой администратор позвонит мне.

Я снова услышала ее голос, который был прерван несколькими сочными выражениями Коннора.

Еще через несколько секунд его телефон грохнулся об стену. Со сверкающими глазами он ворвался в прихожую, где я как раз снимала обувь.

– С чего я решил когда-то, что влюблен в нее? – промчавшись мимо меня, во всю глотку заорал отцу Коннор. Добром это не кончится, и я не хотела в этом участвовать. Я поднялась наверх и долго стояла под струями горячего душа, смывая грязь после пробежки.

– Доброе утро, родная, – входя в комнату, сказала мама.

– Доброе, – повернувшись к ней, ответила я.

Она присела на краешек моей кровати.

– Я сегодня говорила с тренером Джефферсоном, чтобы сгладить некоторые разногласия по поводу турне.

Я села рядом с ней:

– Что ты имеешь в виду?

– Нужно быть уверенными, что ты сможешь поиграть в других командах, чтобы появиться в Limited Showcase…

Limited Showcase! Вчера никто не получил писем, и я всю ночь ворочалась с боку на бок в ожидании.

– Что он сказал?

– Он тоже ждет.

Грудь сжало клещами.

– Понятно.

– Я сегодня буду проверять, вдруг придет на мою почту, – сказала она. – Это тоже важно, Кейтлин. И мне жаль, если мы заставили тебя думать иначе. Это турне и выпуск альбома и все, что происходит с твоим братом, не уменьшает твоих достижений.

Она обняла меня, и я прижалась к ней, положив на ее плечо мою бедную голову. Среди всех перемен, связанных с карьерой Коннора, я скучала только по общению с мамой. И хотя я пыталась максимально использовать моменты, когда мы были вместе, это бывало нелегко.

– Что он сказал насчет игры в местных командах? – спросила я.

Возможность поиграть в местных командах и показать себя требовала множества согласований. По всей стране были команды, охотно бравшие игроков из других команд на одну игру. Мой тренер вместе с мамой работал над расписанием игр, в которых я могла бы поиграть в разных городах.

– Мы уже подобрали пару игр, – сказала мама. – А затем, если Limitless Showcase примет решение, этого будет достаточно, чтобы сохранить твой футбольный дух на высоте.

– Никогда так больше не говори.

– Я люблю тебя, Кейти, – сказала мама.

Она была единственной, кому я позволяла называть меня Кейти.

– Я тебя тоже люблю, мамочка.

Она поцеловала меня в макушку и встала.

– А сейчас не пора ли разобраться с этой кучей одежды на полу? Кто так укладывается?

Когда она выходила, я отдала ей честь.

Я собрала охапку рубашек для бега, и в этот момент зажужжал мой телефон. Сообщение от Дженики.



СООБЩЕНИЕ ОТ LIMITLESS. ОТВЕТЬ КАК МОЖНО СКОРЕЕ.


Я открыла почту, страница обновилась.

Там было оно. Мое приглашение в Limitless Showcase. Все внутри вскипело от адреналина. То, ради чего я столько трудилась, сбылось! С победным воплем я выбежала из комнаты.

– Кейтлин? – позвал мамин голос.

Я бросилась вниз, чуть не сбив ее с ног.

– МАМА!

Придержав меня за плечи, она пристально смотрела на меня:

– Кейтлин, что там в…

– Пришло письмо от Limitless! Я получила приглашение, мама!

– Ох, Кейти! – она крепко-крепко обняла меня. – Горжусь, я так горжусь тобой!

Я подпрыгивала, не в силах сдержаться.

– Нам нужно куда-нибудь пойти. Давайте праздновать!

Мама прикусила губу.

– Я собираюсь в студию на подбор актеров, уверена, что смогу…

Мое воодушевление мгновенно испарилось.

– Нет, все в порядке, мам, не волнуйся, – сказала я. – Я пойду к Дженике, она тоже получила письмо.

Что бы ни говорила мама, Коннор всегда будет первым и главным. А я об этом забыла. Пусть на мгновение я подумала, что мои достижения тоже важны. От ее нерешительности я почувствовала себя хуже, чем могла представить.

– Увидимся позже?

На мамином лице было смущенное выражение.

– Давай пообедаем в твоем любимом ресторане?

– Да. Может быть.

Она поцеловала меня в лоб.

– Я очень горжусь тобой, Кейти.

Но Коннором ты гордишься больше.

– Спасибо, мам.

Она направилась к двери, обернувшись напоследок. Послала мне воздушный поцелуй и вышла.

Было время, когда я верила, что важна и нужна, но теперь такие моменты, как этот, не дают забыть, что я лишь фон для Коннора.


* * *

Что бы там ни говорила мама, на обед она меня так и не пригласила. Так что следующий день мы с подругами по команде провели вместе. Просидев полдня с попкорном перед телевизором, мы с Дженикой остались вдвоем, и расставаться совсем не хотелось.

– Итак, свершилось? – спросила Дженика, когда я включила телевизор.

– Надеюсь, что да, – ответила я, плюхаясь на кровать.

– Ты уедешь завтра? – спросила она, пристально глядя на меня.

– Не хочу уезжать завтра.

Она ковыряла ложкой мороженое в стаканчике.

– Хреново.

– Да уж. – Мы лежали рядышком, ели мороженое и досматривали старую серию «Анатомии страсти» – мы ее смотрели весь день.

– Будем прощаться? – спросила Дженика.

– Нет.

Она села и потянулась.

– У меня вечером тренировка. – Она указала на горы одежды, разложенные по комнате. – А тебе уже нужно закончить укладываться. Вы, кажется, выезжаете в четыре утра?

Дженика была права. Скоро мама должна забрать ее на футбольную тренировку, а передо мной стояла задача запихнуть в чемодан все, что я выбрала. Я встала; сердце сжалось от тоски.

– Фотки пришлешь?

Она кивнула и тоже поднялась.

– Пиши мне каждый день.

– Заметано.

Я обняла ее, мечтая оказаться на ее месте. Этим летом я хотела бы быть среди тех, кто тренируется, играет в летнем турнире «три-на-три» и всей командой устраивает вечеринки до утра.

– Люблю тебя, – сказала я, когда мы разомкнули объятия.

– И я тебя, – сказала Дженика. – Докажи этим гостевым командам, что они украли нашего лучшего игрока, хорошо?

– А ты смотри, чтобы Моника не забывала, что она меня только замещает, – не дай ей занять мое место.

Дженика притворно вздохнула:

– Только через мой труп.

Мы обнялись в последний раз, а потом телефон Дженики загудел от сообщения Мамы Терри, что она подъехала.

– Каждый. День, – сказала Дженика.

– Даю слово.

А потом я осталась одна.

Я знала, что не стоит углубляться в мысли, иначе захлестнет грусть расставания. Поэтому я включила любимую инди-музыку и начала укладывать вещи.




Глава 4



СИЭТЛ, штат ВАШИНГТОН

Перелет из Лос-Анджелеса в Сиэтл прошел как в тумане, сказывались адреналин и недосып.

Было непривычно лететь в свите Коннора; обычно это было обязанностью отца, иногда при случае прихватывали и маму. А первым классом я вообще еще никогда не летала.

И теперь, сидя на арене, пока команда готовилась к репетиции полным составом, я чувствовала себя не в своей тарелке. Коннор стоял посреди сцены с микрофоном в руке, вокруг него сновали разные люди, готовя все к началу. Менялся свет, затухая и вспыхивая разными цветами. Среди этой шумихи я чувствовала себя потерянной.

– Привет, сестра Коннора. – У меня за спиной стояла Маккензи. Она широко улыбалась. – У меня на зубах есть помада?

– Нет.

– Слава богу. Где эти чертовы «Скайлайн»? Клянусь, если меня будут вызывать сюда в восемь утра, остальным в этом шоу лучше сделать то же самое. – Маккензи запихнула телефон в карман и повернулась на каблуках.

– Джеральдин!

– Прогон начнется в пять, – направляясь ко мне, сказал отец. – Где «Скайлайн»?

– Я не знаю. Маккензи…

Отец показал на свой Bluetooth.

– Я сейчас на арене, их здесь нет.

Он прошел мимо меня. О! Конечно, он не со мной разговаривал. Я замерла, глядя на царящий вокруг хаос.

– Кейтлин! – позвал меня Крис со сцены. Он показал на первый ряд. – Сядь здесь.

Я прошла вперед, и, пока усаживалась, Коннор улыбнулся мне:

– Ты выглядела немножко потерянной, – сказал он.

– Я в порядке.

Стул подо мной заскрипел. Все на этой огромной арене казалось нереальным. Голоса отражались от стен, кричали рабочие сцены, внося последние поправки и пробегая сквозь лучи света. Я даже представить не могла, что будет, когда арена заполнится зрителями.

Маккензи появилась на сцене:

– Поскольку «Скайлайн» нет, каков план Б?

– Прогоним песню «Давай рискнем», – сказал Крис. – Коннор, посиди пока рядом с Кейтлин.

– Я не собираюсь из-за этого торчать здесь, – ответил Коннор.

Маккензи, руки в боки, принялась командовать рабочими сцены:

– Где Алиша и Келли? Джеральдин!

– Ее подтанцовка, – сказал мне в спину мужской голос, пока какая-то девушка бежала через сцену. – А Джеральдин – это ее очень нервная и очень назойливая менеджер.

За моей спиной стоял Аарон. Аарон Мэттьюз сам заговорил со мной. Он плюхнулся на стул в следующем ряду.

– Блин, я пришел на прогон «Давай рискнем»? Убейте меня сразу.

Маккензи наклонилась и поцеловала девушку.

– Ты исполнительная, Алиша, спасибо.

– Келл! – позвала Алиша. – Пошли!

Другая девушка, Келли, выбежала на сцену. Половина ее рыжих волос была закручена на макушке, другая половина – распущена по плечам.

– Все в порядке, я схожу в туалет попозже.

– Мы прогоним только вокал, – сказал Крис. – Используем минусовку; Мак открывает шоу, ее голос должен звучать.

Крис начал обратный отсчет, пошла песня, и девушки повторили танец. Я совсем не поклонница музыки Маккензи, но стоит признать, что ее танец был выше всяких похвал. Она попадала в ритм, движения были очень точными. Она двигалась синхронно с подтанцовкой, никто не ошибся ни на шаг. Это было завораживающее зрелище. Причем настолько, что я не заметила пончик, пока его не положили мне на колени.

– Там в костюмерной пончики, – Росс сел рядом со мной. – Коннор сказал, что ты тоже будешь.

Аарон просунул голову между Россом и мной:

– А мне?

– Джесси еще там, – ответил Росс. – Я смог стащить только эти.

Музыка закончилась, Крис разговаривал с девушками на сцене.

– Спасибо, Росс, – я покраснела до корней волос.

Росс обо мне подумал. Ну ладно, Коннор подумал обо мне. Но Росс Мэттьюз принес мне пончик.

– Так, общий номер! Займите места на сцене! – прокричал Крис через плечо. – Росс, Аарон, поищите-ка своих братцев. Не будем выбиваться из графика.

Росс вскочил и взял под козырек.

– Они в костюмерной. Пойду посмотрю, как они там.

– Давай я позвоню, – сказал Аарон.

– Валяй.

Росс поднялся на сцену по боковой лестнице, пока Аарон звонил Джесси.

– Я могу сходить за ними, если так проще, – предложила я.

– Прошу прощения! – разнесся по арене голос Джесси, и они с Коннором наконец появились, следом вошел Зак.

Крис постучал по запястью:

– Давайте, парни. Нужно постараться.

– Ну, простите, – повторил Джесси, пока они подходили к сцене. – Я сказал бы, что это не повторится, но…

Крис закрыл глаза.

– Я буду стараться, – сказал Джесси.

– Поднимайтесь сюда. Пора начинать репетицию.

«Скайлайн» поднялись на сцену, там их ждала Маккензи, уперев руки в бока.

– Прости, Мак, – сказал Зак. – Моя вина.

– Заведи себе чертов будильник, – процедила она.

Крис схватил микрофон:

– Подтанцовка! На места! Начали.

Его глаза изучающее пробежали по зрителям и остановились на мне:

– Как тебе исходная, Кейт?

Я показала оба больших пальца.

Он сошел со сцены.

– Так, прогоним без фонограммы, пойте сами.

Пока они разговаривали на сцене, я рассматривала пространство арены. Совсем скоро эта махина будет заполнена визжащими поклонниками моего брата. И я не очень понимаю, как к этому относиться.

Голос Криса вернул мое внимание к сцене.

– Прекрасно, Зак. Все время спотыкаешься.

Я уставилась на Зака, Росс передал ему маркер. Зак начал что-то сосредоточенно писать на руке.

Когда на всех надели микрофоны, Крис дал сигнал осветителям. Арена погрузилась во тьму, мое сердце громко стукнуло.

Ударник Коннора начинал песню с соло на барабанах. Луч света упал на Маккензи, так как она вступала первой. Хореография была гораздо ровнее, «Скайлайн» явно много репетировали. И еще было очень заметно, что Зак посматривает на ладошку, пока танцует.

– Хороший прогон! – объявил Крис, запрыгивая на сцену. – Минут пять отдохнем и прогоним еще раз. Потом вернемся к танцу, подправим некоторые шероховатости.

Рабочие сцены принесли воду и пару коробок с пончиками. Я знаком попросила Коннора оставить мне штучку, а он притащил всю коробку. Рядом со мной села мама.

– Как прошел прогон?

Только я хотела ответить, как Коннор заорал в микрофон:

– Привет, мам! Я не очень люблю пончики. Посмотри, фрукты принесли?

На гастролях у всех артистов есть райдер, в котором они обозначают, что им необходимо. Мои запросы были включены в райдер Коннора и состояли из нарезанного арбуза, лимонада и высокоскоростного Wi-Fi для общения с друзьями, когда нечего делать. Часть Коннора была гораздо обширнее. Я заглянула туда одним глазком и увидела перечень разных свежих фруктов, аспирин и запирающуюся на ключ комнату. Мама сразу поднялась, как обычно не закончив наш разговор, и ушла за кулисы проверять, где фрукты Коннора. День другой, история повторяется.

– Всем вернуться на сцену! – скомандовал Крис.


* * *

Тренинг по эпилепсии провели в конференц-зале отеля. Ни невролог, ни один его сотрудник, никто из тех, кто работал прежде с Заком, не были наняты для гастролей. Это был обязательный тренинг, и все участники гастролей должны были его пройти. И, конечно же, я попала не в ту комнату.

– …вот-вот начнется, – говорил вроде бы Аарон, но я не видела.

– Какой смысл мне сидеть на этом тренинге по эпилепсии? – Это был, определенно, Зак. – Я не собираюсь никому помогать.

Я завернула за угол, парни стояли у дверей конференц-зала.

– То есть ты не пойдешь? – спросил Аарон.

Оба посмотрели на меня.

– Извини, – посторонившись, сказал Аарон. – Они уже начали, входи тихонько.

Зак застывшим взглядом смотрел в потолок, обхватив себя за плечи.

– Понятно, спасибо, – обходя их, ответила я.

В глубине комнаты у экрана с презентацией стояла женщина. Я постаралась незаметно проскользнуть на место в последнем ряду возле Маккензи. Она положила ноги на переднее сиденье, в руках телефон.

– Опаздываешь.

– Я знаю.

В презентации были рассмотрены наиболее распространенные типы припадков и способы оказания помощи при каждом из них. Объяснили, когда вызывать скорую помощь и какие шаги предпринять после приступа. Это было ошеломляюще, и к концу тренинга я совсем не чувствовала себя готовой оказать хоть какую-нибудь неотложную помощь. Когда презентация закончилась, Маккензи наклонилась ко мне и прошептала:

– Если у кого-нибудь рядом со мной случится припадок, я вызову 911.

Джесси поднялся со своего места.

– Спасибо вам, что пришли. Нам нужно еще несколько минут, чтобы обсудить конкретное состояние Зака. Мы не боимся большого эпилептического припадка у Зака; у него был только один. В основном Зак страдает от парциальных судорог.

Лектор дала Джесси пульт, и он вернул слайды, представляющие подробности приступа.

– При парциальном приступе он не теряет сознания и не цепенеет, – объяснил Джесси. – Это может случиться в любой момент, но первый признак – он становится заторможенным. Если вы не можете привлечь его внимание, вот это и значит, что что-то не в порядке.

Подавшись вперед, я старалась изучить текст и запомнить детали. Я хотела быть уверенной, что запомнила все, что нужно. Я вовсе не надеялась когда-нибудь остаться с Заком наедине, но я не хочу быть тем человеком, который его подведет.

– Он может кивнуть, если вы его спросите, но скорее всего он будет смотреть на вас в замешательстве, – продолжал Джесси. – В зависимости от того, насколько он соображает, он может попытаться встать. Но необходимо оставить его сидеть.

Я вытащила телефон, чтобы записать все по пунктам.

– Он останется в таком состоянии – не разговаривая, глядя в одну точку – несколько минут. Сохраняйте спокойствие – это чрезвычайно важно. Вы поймете, что он приходит в себя, когда он попросит воды. Он любит очень холодную воду, говорит, что она помогает прояснить сознание. В этот момент он не может поддерживать полноценный разговор, но может ответить на простые вопросы. Тогда лучше отвести его куда-нибудь, где он сможет лечь, так как он будет очень уставшим и у него начнет сильно болеть голова. Он потом обязательно заснет, но оставлять его одного небезопасно. К тому времени вам следует любым способом оповестить нас, и мы возьмем ситуацию под контроль. Но ни в коем случае не оставляйте его одного, так как он может проснуться со спутанным сознанием, а это небезопасно.

Маккензи наклонилась ко мне, взглянула на записи.

– Отправишь их потом мне?

Я кивнула.

– Всегда помните, что есть угроза безопасности, – продолжил Джесси. – Во время парциального приступа не позволяйте ему встать и ходить. Если он начнет что-нибудь делать, останавливайте. Вот самый последний пример. Зак мыл посуду, начался приступ, тарелка упала на пол и разбилась вдребезги. У нас битое стекло на полу, а мы не можем толком объяснить Заку, что происходит. В конце концов Росс порезал ногу. Скверно получилось.

– Очевидно, нужно было надеть обувь, если на полу битое стекло, – после этих слов Аарона по комнате пронесся смешок.

– Это не мелочи, – сказал Джесси. – И мы это понимаем. Как только мы услышим о такой ситуации, постараемся как можно быстрее прийти, поэтому я сейчас напишу наши номера на этой доске. Пожалуйста, убедитесь, что они у вас сохранились, и при необходимости звоните без колебаний.

Аарон встал:

– Лучше всего звонить Джесси. Росса вызывайте в последнюю очередь, он теряется в сложных ситуациях.

Нежданно-негаданно я оказалась обладательницей трех четвертей номеров телефонов братьев Мэттьюз.

– Вот облом, – ухмыльнулась Маккензи. – Самого нужного номера у тебя нет.

Убью Коннора!




Глава 5



СИЭТЛ, штат ВАШИНГТОН

Следующая неделя репетиций выдалась бурной. Артисты пытались привыкнуть к режиму тура, и в день открытия сезона все еще царил хаос. Между звонками с раннего утра и встречами поздним вечером я почти не видела Коннора, Маккензи и «Скайлайн».

Если бы не мои утренние пробежки, у меня хватило бы времени прогуляться по городу. В общем, утром в день открытия сезона я решила так и сделать. В конце концов, если я собиралась в турне по Соединенным Штатам, мне нужно было осмотреться.

– Держи телефон при себе все время, – напомнила мама, когда я складывала вещи в рюкзак. – И лучше включи геолокацию. – Она взяла свой телефон. – Сейчас проверю.

– Она включена. – Я засунула банан в боковой карман рюкзака. – Я прогуляюсь и обратно.

Чмокнула маму в щеку, не дав ей отговорить меня от прогулки.

– Мам, я устала постоянно сидеть в отеле. Обещаю вернуться вовремя, до выступления.

Мама крепко обняла меня.

– Будь осторожна, хорошо?

– Всегда.

Закинув рюкзак за плечо, я направилась на улицу. Мы так обычно делали с Дженикой, когда выходили прошвырнуться. Но в этом путешествии у меня не было спутницы, которую можно было вытащить с собой в город. Сегодня у Кейтлин одиночный выход. Но выйдя из отеля, я забыла об одиночестве.

В моих путешествиях самыми лучшими были непредвиденные ситуации. Поэтому я шла по дорогам Сиэтла, не задумываясь о цели. По дороге я невольно сравнивала этот город с Лос-Анджелесом. Нависшие тучи и моросящий дождь разительно отличались от вечно палящего солнца и засухи дома. Люди кутались в сто одежек, но, несмотря на прогноз, ни у кого не было зонтов. Все время я искала что-то свое, то, чего с нетерпением ждала в каждом городе. Однако не вполне понимала, что это, тратя время на раздумья. Телефон загудел в кармане, когда я трусцой пересекала очередной пешеходный переход, отсчитывавший последние «пешеходные» секунды.



С тобой все в порядке? Люблю тебя. Мама.


Только мама подписывала свои сообщения. Я быстро ответила, прежде чем определить свое местоположение в телефоне.

Согласно интерактивной карте, я добралась почти до центра Сиэтла, рядом была пристань. Отлично. В центре города и должно быть то, что мне нужно.

Когда я шла по Брод-Стрит, поднялся ветер, трепавший мои волосы. Я подняла лицо к небу и ощутила дуновение ветра.

И вот передо мной центр города. Я вдруг смутилась от того, что взмокла, и остановилась. Как только я вошла в первый попавшийся магазин, меня обдал прохладный воздух кондиционера. Дрожь прошла по спине. Мокрая одежда и кондиционер были не лучшим сочетанием.

Я прощупывала мягкую ткань дешевых сиэтловских толстовок. Может быть, это было моим. Я хихикнула, обойдя сувенирные магазинчики, забитые дешевыми футболками и болванчиками. Наконец купила футболку с длинными рукавами и с разноцветным словом «Сиэтл» на груди. Она стала идеальным приобретением для начала моей коллекции недорогих сувениров из поездок.


* * *

Как и обещала, я отправилась обратно, чтобы прийти на шоу вовремя. Мама ждала меня в номере, рассчитывая послушать мой рассказ о прогулке по Сиэтлу. Папа с Коннором давно уж свалили.

– Понравилось? – поинтересовалась она, заплетая мне волосы. Я не рассказала ей, что купила дешевую футболку, она бы не поняла. Мне хотелось иметь что-то свое.

– Прогулка была замечательной.

Готово. У меня были теперь две французские косички.

– Спасибо.

– Ты такая хорошенькая с двумя косичками, – сказала мама. – Маленькая моя.

– Мне почти семнадцать, мам. Я не маленькая, – поморщившись, ответила я.

Я отправилась в ванную привести себя в порядок: умыться, увлажнить кремом лицо, немного подчеркнуть глаза и гигиенической помадой смягчить вечно сухие обветренные губы. Это был весь мой макияж во время путешествия.

За тридцать минут до начала концерта мы наконец-то покинули отель. Он находился в двух кварталах от арены, и мы смогли подышать свежим вечерним воздухом.

– Я должна быть уверена, что ты не потеряешься во всеобщей толкотне за кулисами, – сказала мама по дороге. – Напиши мне, когда будешь готова, я приду за тобой.

– Поняла.

Мой пропуск висел на шее, когда я пошла за мамой к боковому входу, куда проходили артисты и гастрольная команда. Было совершенно непривычно видеть шоу изнутри. В отличие от яркого света и визжащих фанатов снаружи, позади сцены было гораздо тише. Доносился мощный гул разговоров снаружи, а здесь все разговоры велись гораздо тише и по четкому поводу, у каждого была какая-то задача.

– Мисс Джексон? – обратился к маме охранник. – И юная мисс Джексон?

Нас проводили до наших мест.

– Будешь смотреть? – спросила я.

Она отрицательно покачала головой:

– Мы с твоим отцом проследим, чтобы за кулисами все шло гладко.

Я заняла свое место, опять одна.

Ожидая начала шоу, я рассматривала поклонников. Девушки, одетые в толстовки с портретом Коннора Джексона и с самодельными постерами в руках, другие в кричащих костюмах, которые они, наверное, продумывали месяцами, и их родители, безучастный вид которых говорил, что им очень хотелось быть в каком-нибудь другом месте.

Свет приглушили, и поклонники взорвались криками восторга.

Как обычно, выступление Маккензи прошло безупречно. Ни единой оплошности в движении. Ни одной неверной ноты, и даже текст без ошибок. Она выглядела так, словно родилась на сцене. Меня обдало жаром, когда Маккензи ушла со сцены, – следующими на сцену выходили «Скайлайн».

На подготовку сцены ушло примерно двадцать минут, и когда освещение приглушили, на сцене оказались четыре парня. Я не смогла сдержать восторженного вопля вместе со всеми зрителями.

– Привет. Меня зовут Джесси.

– Я – Росс.

– Аарон.

– А я Зак, – он одарил всех улыбкой победителя. – Мы – «Скайлайн»!

Послышался оглушительный рев публики. Я придвинулась к краю кресла в предвкушении первой ноты. Они очаровали меня с первого аккорда. Завороженная голосом Зака, я не спускала с него глаз.

В отличие от Маккензи «Скайлайн» лажали – они путали и ноты, и тексты, но публика смеялась и поправляла их. Выступление группы тем не менее обладало каким-то особенным очарованием и индивидуальностью. Так же, как визжащие девчонки в зале, я орала песни во весь голос, закрывая глаза, когда их чарующие голоса заполняли всю арену. Не отрицаю, я по уши влюбилась в «Скайлайн». В конце их выступления свет зажегся вновь. Девчонки пронзительно кричали в ожидании выхода Коннора Джексона.

Казалось, прошла вечность, огни снова погасли, и поднялся оглушительный визг. Группа Коннора была освещена сзади. Все видели только силуэты музыкантов, играющих начало песни. Включилась дымовая машина, и в клубах дыма Коннор появился из-под сцены. Прожектор осветил его, когда музыканты вышли на ударную ноту.

Великолепно.

Все шоу группы было фееричным до песни «Сумерки». Запрыгнув на стул, брат опрокинул его и упал. Зрители охнули. Коннор замолчал, но музыканты продолжили играть.

В мгновение ока Коннор поставил стул обратно и, запрыгнув на него, продолжил петь как ни в чем не бывало. Но выражение его лица выдавало боль. Уверена, папа сделает все возможное, чтобы сын смог выступать дальше. Я откинулась назад в кресле, ожидая конца выступления. Хотелось увидеть, как пройдет номер на бис.

Коннор ушел за кулисы, а народ начал кричать, требуя песню на бис.

После нескольких минут громких аплодисментов, криков и топота, вновь вспыхнули софиты. Маккензи начала песню одна. ««Скайлайн»» присоединились к ней. И куплетом позже, к великой радости зрителей, в действо вернулся Коннор. Но я заметила, что всякий раз, как он танцевал или прищелкивал пальцами, левую руку старался не беспокоить и морщился от боли, когда шевелил ею. Когда началось их с Джесси соло на гитарах, попытавшись сыграть пару раз, он скорчился от боли и затряс головой.

Если не считать травму Коннора, композиция получилась довольно слаженной. Несколько неловких моментов в танце, ошибка Зака в тексте песни, но для тех, кто не слушал их последние несколько недель, это было незаметно. Я потихоньку свинтила со своего места и направилась за кулисы, не дожидаясь, когда все ломанутся к выходу после концерта.

Я думала, что шагаю по коридору в направлении сцены, но оказалась в каком-то тупике. Где я? Поскольку блуждала за кулисами недолго, я была уверена, что смогу найти путь обратно. Мне же удалось самой погулять по Сиэтлу. И не так уж трудно найти нужное направление среди нескольких коридоров. Вернувшись к исходной точке, я повернула налево. Вестибюль уводил в стороны, из каждого угла слышались голоса. Казалось, у всех важные дела, в руках телефоны, все отдают в трубки распоряжения.

В полной растерянности я нырнула за угол, вытаскивая из кармана мобильный, чтобы вызвать на помощь маму, но сеть была недоступна. Я понятия не имела, как вернуться обратно, к тому месту, откуда я пришла, и как найти маму, папу или брата.

Сюжет второй, или другое одинокое приключение Кейтлин.

Когда прием с исходной точкой не сработал, я последовала за важного вида людьми, которые, казалось, знали, куда идут.

Все расходились по разным коридорам, ведущим к кабинетам, которых я никогда раньше не видела, и громко говорили о чем-то, чего я никогда не слышала.

– Вы проверяли графики?

– Последний раз я видел, как они спускались по пожарной лестнице.

– Завтра будем закрыты. Сюда нужна бригада уборщиков.

Все были озабочены. Никого не интересовала заблудившаяся девочка-подросток, растерянно стоящая посреди коридора.

– …клянусь, там точно была ванная за углом.

В поле моего зрения появился Росс Мэттьюз в сопровождении Джесси. Росс открыл дверь в нескольких футах от меня, обнаружив небольшую ванную:

– Ха! Говорил же, здесь она. Прошу.

Джесси молча зашел туда, захлопнув за собой дверь.

Росс повернулся и, увидев меня, озадаченно спросил:

– Ты тоже ищешь секретную комнату?

Мне хватило секунды собраться с духом, и я ответила:

– Думаю, я заблудилась.

– Да это немудрено в таком дурдоме. Мы тут жестко поспорили по поводу ванной в наших краях. Ты можешь пойти за нами.

Его добродушие и веселая беззаботность заставили меня немного расслабиться.

– Ребята, у вас было клевое выступление.

– Думаешь? Заку потом было немного не по себе, – ответил он.

Джесси вышел из ванной.

– Нам нужно вернуться, если мы хотим… – он запнулся, увидев меня. Шагнув назад, показывая в сторону ванной, парень спросил:

– Тебе сюда?

– Она потерялась, – сказал Росс, не оставив мне шанса для ответа. – Застряла в бесконечных коридорах.

Следуя за Россом к гримеркам, я пыталась найти тему для разговора с парнями. Я поэтому и пошла за кулисы пораньше. А сейчас никак не могла сообразить, что сказать, чтобы не выглядеть их фанаткой. Кем, по большому счету, я и была.

– Кейтлин говорит, что ей понравилось наше выступление, – заявил Росс, глянув через плечо на нас с Джесси. – А я сказал ей, что Зак недоволен.

Джесси взглянул на меня:

– Милашка.

– Ей правда очень понравилось, – выдавила я наконец. – Ну и ничего, что запнулись вы, ребята, пару раз, все равно ваше выступление она считает классным.

– Еще и говорит о себе в третьем лице, – добавил Росс.

– Без косяков не бывает, – засмеялась я. – Было прикольно.

– Зак упорно считает, что это самое отстойное шоу из всех, что у нас были, – сказал Росс. – Может быть, дашь ему свою пятибалльную оценку?

Не думаю, что смогла бы сказать что-то внятное в присутствии Зака Мэттьюза.

– Кейтлин! – Мама шла по коридору нам навстречу. – Я переживала за тебя! Ты где была?

– Отлично! Мы пошли, – обрадовался Джесси. – Счастливо!

Парни рванули в свою раздевалку, быстро захлопнув за собой дверь.

– Я заблудилась, – к большому разочарованию мамы, промямлила я.

– Говорила тебе – звони!

– Связи не было.

– Счастье, что с тобой все в порядке, – облегченно вздохнула она. – В следующий раз напиши мне до того, как пойдешь за кулисы. Я на выходе тебя встречу.

– Где Коннор? – шагая нога в ногу с мамой, спросила я.

– Общается с публикой.

– Как его рука?

– Перелома нет, возможно, растяжение, – пояснила мама. – Стул срочно убирают из постановки. Посмотрим, что нам делать, чтобы на следующем концерте с ним все было в порядке. Крис не спешил радоваться.

– А что говорит Коннор по этому поводу?

– Он согласен.

Она посмотрела на часы.

– Нам нужно вернуться в отель собрать вещи. И вечером, после того как шумиха стихнет, поедем уже. Обсудим это позже, когда твои отец и брат освободятся.


* * *

Двери автобуса открылись, и вошли Коннор с отцом. Брат переоделся в спортивные штаны и гастрольную футболку. Его волосы были влажными то ли от пота, то ли после душа. Я очень надеялась на последнее.

Мама крепко обняла Коннора.

– Отличное шоу, дорогой!

Он быстро обнял ее в ответ и рухнул на диван рядом со мной.

– Как рука? – поинтересовалась я.

Брат вытянул руку, сжав кисть несколько раз.

– Туго сгибается. Но нет опухоли, кости целы. Переживу.

– Без того стула, – добавила мама.

– Ты бы не вмешивалась в мою хореографию, – проворчал Коннор. – Сам разберусь.

Пока они спорили, у меня начали закрываться глаза, в теле почувствовалась тяжесть.

– Сколько времени? – зевая, спросила я.

Коннор показал мне часы – было за полночь.

– Будет вечеринка. Я переодеваюсь и двигаю. Идешь?

– Думаю, это не совсем для меня.

Он вскинул брови, игриво улыбаясь.

– А если Зак будет там?

– Во всех журналах, в которых я читала о ««Скайлайн»», пишут, что Зак не ходит на вечеринки.

Коннор заметно огорчился.

– Так ты не идешь?

– Давай сделаем вечеринку перед шоу. Тогда будет не так поздно.

– Хорошо, бабуля.

Потянувшись и зевнув еще раз, я встала.

– Спокойной ночи.

Мама чмокнула меня в макушку.

– Спокойной ночи, родная.

Наши кровати стояли в три яруса. Мое место посередине. Я пробралась внутрь и упала головой в подушку.

Странно было думать, что, когда проснемся, мы будем уже в другом городе. В другом штате. Мои глаза были закрыты, но я не могла выбросить из головы разговор, состоявшийся в другой комнате, в десяти футах от меня. Не говоря уже о дорожном шуме, который, казалось, весь сосредоточился в моей койке. И шум воды в туалете, когда папа туда ходил.

Конечно, к этому надо было привыкнуть.




Глава 6



ПОРТЛЕНД, штат ОРЕГОН

На стойке в маленькой автобусной кухоньке я оставила для мамы записку, что я на утренней пробежке. Судя по всему, ехали мы чуть больше трех часов. Автобусы уже стояли у следующей арены, рабочие разгружали их, чтобы подготовить все к сегодняшнему шоу.

Спать в автобусе было, мягко говоря, непривычно – я всю ночь ворочалась с боку на бок, пытаясь улечься поудобнее. Тот жесткий кирпич, который они называют матрасом, совсем не похож на мой домашний матрас. Вечером после шоу был перерыв, и мама написала, что мы переночуем в отеле и поедем в Сан-Франциско утром. Я бы в любом случае предпочла кровать в отеле автобусной койке.

GPS в телефоне показывал, куда бежать. В Портленде мы остановились в Районе Искусств Альберта, пропитанном эксцентричной, хипстерской атмосферой. Вдоль улиц тянулись дешевые кафешки, в которых бурлила жизнь. Стены были расписаны привлекающими взгляд разноцветными фресками.

Репутацию яркого города, в котором жизнь бьет ключом, имеет Лос-Анджелес. Но атмосфера Портленда проще, чем в Голливуде, более непринужденная. И мне это понравилось. Утренняя пробежка взбодрила мое измученное тело, и в автобус я вернулась более отдохнувшая.

– Хорошо побегала? – спросила мама, когда я вошла.

– Я как новенькая. – Она дала мне бутылку воды. – Душ работает?

– Папа все предусмотрел, он поселил нас на ночь в отеле. Там больше места и напор воды лучше.

– Прекрасно.

– А завтра вечером мы отдыхаем? Есть команда, которая хочет, чтобы ты играла с ними. «Сан-Франциско Вайперс».

Мое лицо расплылось в улыбке:

– Правда?

– Тренер сказал, что их свипер собирается в отпуск, не знаю, что это значит, и они очень хотели бы, чтобы ты ее заменила.

– Потрясающе!

– Ты знаешь, кто такой свипер?

Хоть мама всегда старалась поддержать меня, она ничего не понимала в футболе.

– Свипер – это «подметальщик». Это защитник, который играет там, где есть опасность для ворот. Это я, мам.

Она охнула:

– Точно!

– Все нормально, мам. Спасибо, что это устроила.

– Конечно, дорогая. Я хочу, чтобы ты добилась в футболе таких же успехов, как Коннор в пении. Я люблю вас обоих.

И на какое-то мгновение я позволила себе поверить, что это правда.


* * *

Отец оставил мой ключ на стойке регистрации, и я смогла принять полноценный горячий душ. Нежась в удобной постели, я подскочила от телефонного писка.



Пойдешь с нами на арену? Коннор вот-вот встанет. Люблю, мама.


Я сделала себе кофе, обдумывая имеющиеся варианты. Идти на арену с Коннором или остаться в своей комнате. Кроме как смотреть видео в интернете или слушать музыку, делать здесь было нечего.



Встретимся там.


Я быстро подобрала волосы и оделась.

Через несколько минут мой телефон прожужжал снова.



Мы внизу в вестибюле, заказали кофе для Коннора. Присоединяйся. Люблю, мама.


– Нам пора идти, – сказала мама, когда я спустилась к ним. – В первую очередь тебе нужно настроить звук.

– Почему это я должен идти вперед ««Скайлайн»»? – спросил Коннор.

– Потому что ты – гвоздь программы, – объяснила мама в тысячный раз. – Тебе настраивать звук первым.

– А может гвоздь программы в этот раз настроить звук попозже? – проворчал он.

– Сама скромность, – сказала я.


* * *

Мама толчком открыла служебный вход на арену, придержала дверь для нас обоих.

Пока мы пробирались по лабиринтам коридоров, группа Коннора уже начала саундчек. В гримерке Коннора уже были приготовлены костюмы для вечера, а перед зеркалом выстроились средства для волос и плойка.

– А люди думают, что это все натуральное, – я подергала его за локон.

– Ах, если бы они только знали, – шутливо простонал он.

В дверь постучали, вошел отец и за ним еще какой-то человек.

– Классно, – Коннор поставил свою кружку с кофе. – Он здесь, чтобы перевязать меня?

Отец кивнул:

– А потом ты должен выйти на сцену.

– Перевязать тебя? – спросила я, пока мужчина открывал свою сумку. – Твое запястье?

– Нет, я хочу повязку вокруг головы, – невозмутимо ответил Коннор. – Хочу попробовать новую фишку.

Он усмехнулся, потом поморщился, когда бинт затянул больное место.

– Простите, – виновато сказал медик.

– Все нормально. – сказал Коннор.

– Он тот еще артист, – добавила я. – Вы привыкнете.

Коннор недовольно посмотрел на меня.

– Тебе никуда не нужно идти?

Я встала.

– Пойду, пообщаюсь с Дженикой.

– Передай ей от меня привет! – крикнул Коннор мне вслед.

– Даже не надейся! – бросила я через плечо.


* * *

Слушая, как Коннор работает со звуком, я сидела в коридоре и листала свои страницы в соцсетях. Я пыталась пообщаться с Дженикой, но связь была отвратительной, поэтому я подошла к боковой двери арены в поисках хорошего сигнала. Как только я открыла дверь, тут же поняла свою ошибку. Снаружи стояла группа девчонок, пестревшая майками и плакатами с изображением Коннора Джексона.

– О боже! – завопил кто-то из них. – Это Кейтлин Джексон!

Они рванули ко мне и окружили, так что бежать было некуда.

– Ты, типа, в жизни хорошенькая, – улыбаясь, сказала одна девочка. – А Коннор какой?

– Как… человек?

Девчонки захихикали, а я попыталась пробраться чуть дальше.

– Девушки, простите, – сказал кто-то.

– Господи, это Зак Мэттьюз! – завизжала одна из девчонок.

Зак здесь? Прямо сейчас? Я повернулась и увидела, как Зак выходит из такси. Наши взгляды встретились.

– О, э… Зак, – я отчаянно старалась – но не могла – говорить непринужденно.

С лукавой улыбкой он подошел к нам.

– Простите, друзья мои. Но мне придется украсть у вас Кейтлин на встречу. – Он взял меня за руку. – Очень важную встречу, неотложную.

Он знает мое имя он знает мое имя о боже он знает мое имя.

Уверена, мои глаза были так же широко открыты, как у всех остальных, пока он легонько подталкивал меня обратно к двери.

– Надеюсь, что вы понимаете, друзья мои, – сказал он, открывая дверь и впихивая меня внутрь.

У меня по рукам побежали мурашки, я изо всех сил старалась успокоиться. Рядом со мной стоял Зак. Мэттьюз. Он был само совершенство. Скажи что-нибудь, Кейтлин.

– Спасибо, – сказала я. Мой голос был необычно тонким.

Он прислонился к внутренней стороне двери, лукавая улыбка по-прежнему играла на его губах:

– Все в порядке. Эти фанатки слишком навязчивы. Я стараюсь держать их на расстоянии, – сказал он.

Фанатки, которые кричали ему вслед, умоляя обратить на них внимание. Смешно. Не то что я, которая стояла на ватных ногах и пыталась сказать хоть что-нибудь вразумительное в его присутствии.

Он был близко, на расстоянии вытянутой руки, так близко, что я ощущала запах его дезодоранта. Я посмотрела на него, и у меня перехватило дыхание. По его щекам рассыпались веснушки, он был невероятно привлекателен. Я чувствовала жар во всем теле, когда его глаза встретились с моими. Я никогда даже не мечтала оказаться так близко к Заку Мэттьюзу.

Он поднял руку и взъерошил свои и без того растрепанные волосы. Я потянулась было, чтобы пригладить их, но вовремя спохватилась.

Хватит таращиться, Кейтлин. Я обвела глазами коридор, тщетно пытаясь придумать, что бы еще сказать.

– Нам лучше пойти в раздевалку, – сказал Зак. – А то мои братцы пошлют за мной поисковую группу. И твоя мама наверняка тебя ищет.

Мои щеки вспыхнули.

– Ты слышал ее вчера вечером?

Зак засмеялся, и его смех заполнил все пространство вокруг нас. От его низкого, с хрипотцой, смеха по моей груди разлилось тепло.

– Она заботится о тебе, – сказал Зак.

Я услышала жужжание и быстро проверила телефон. Ничего.

Зак взглянул на свои смарт-часы, его губы слегка сжались, когда он увидел сообщение. Когда он поднял руку, чтобы прочитать это сообщение, я не могла не заметить полустертые стихи, написанные у него на руке.

– Что это за песня? – спросила я.

Он проследил за моим взглядом и перевернул руку:

– Второй куплет «Ритма ночи».

Его голос стал немного грубоватым, и я поняла, что задела за живое.

– Мне безумно нравится соло ударных в этой песне, каждый раз восхищаюсь Россом.

– Было бы еще лучше, если бы я каждый раз не лажал с текстом. Я каждый день репетирую, но чувствую, что не получается.

Он описал то, что чувствует любой спортсмен каждый день. Господи, я обнаружила точку соприкосновения.

– Что ты делаешь, когда чувствуешь, что можешь забыть текст? – спросила я.

Лично я, когда чувствовала, что играю не в полную силу, жестом просила поддержки у Дженики. И она жестом показывала «дай пять». Это было глупо, мы придумали это, когда в детстве играли на противоположных концах поля. Но это всегда повышало мою уверенность в себе.

– Смотрю на руку, – сказал Зак, – и надеюсь, что текст не стерся.

Наверное, Заку нужен был свой собственный ритуал.

– У тебя есть маркер? – спросила я. Он нырнул в карман спортивных штанов и выудил оттуда перманентный маркер.

– Я держу его, чтобы давать автографы. Тебе где писать?

Я взяла у него маркер и потянула к себе его руку:

– Доверься мне.

Он подчинился без вопросов. Я нарисовала знак остановки под его большим пальцем. Он был довольно маленьким и незаметным, но достаточно большим, чтобы увидеть, если присмотреться.

– Что это? – спросил он. Он нахмурился, изучая знак. – Я не понял.

– Когда ты почувствуешь, что забыл текст, возьми паузу и подумай секунду, – сказала я. – А если тебе нужна поддержка, подними руку. Твои зрители знают твои тексты. Они подхватят.

Я не успела больше ничего объяснить, нас прервали.

– Эй! – Джесси шел по коридору, на его лице застыло непроницаемое выражение. – Ты забыл, как пользоваться телефоном?

– Расслабься, – сказал Зак. – Я уже иду.

Увидев меня, Джесси резко остановился.

– Просто… иди на сцену. Мы, как всегда, опаздываем.

– Увидимся позже? – спросил меня Зак.

Зак хотел увидеться со мной снова. Мне хотелось кричать.

– Ага, давай.

Он позволил Джесси увести себя на сцену. Я, все еще улыбаясь, смотрела, как он уходит, и он, улыбаясь, умчался прочь.

Джесси немедленно устроил ему допрос, но пока на него не надели микрофон, я не слышала, о чем они говорят. Сумасшедшей фанатке внутри меня определенно нужно было время, чтобы успокоиться.

Но не раньше, чем я все-все расскажу Дженике.


* * *

– …не понимаю почему.

Я пыталась отключиться от голоса Коннора и заставить себя снова уснуть.

– Говори потише, – сказал отец. – Мать спит, и Кейтлин, наверное, тоже.

Слишком много всего, чтобы снова заснуть. Я взглянула на часы: три ночи. Может быть, холодная вода поможет. Когда я отважилась выйти из своей комнаты, папа и Коннор стояли в кухне.

– Завтра у меня свободный день, – сказал Коннор. – Я не хочу торчать в этом автобусе весь день.

Он скрестил руки на груди, зубы сжаты. В комнате повисло ощутимое напряжение.

– Можно мне воды? – спросила я.

Он стоял перед холодильником, загораживая проход.

– Конечно, – Коннор сделал шаг назад. – Все для Кейтлин.

Грубость Коннора застала меня врасплох.

– М-м-м… спасибо?

Когда я взяла бутылку, напряжение охватило мой позвоночник и растеклось по коже.

– Что-то случилось? – спросила я.

Отец отрицательно покачал головой:

– Ничего из того, что невозможно решить.

– Будь добр, просвети меня, – сказал Коннор, упираясь руками в стойку. – Почему мы уезжаем в семь утра?

– Чтобы отправиться в Сан-Франциско, я уже объяснял, – с тяжелым вздохом сказал отец.

В чем же подвох? Следующий пункт турне – Сан-Франциско, в десяти часах езды отсюда.

– Это мой свободный день, – повторил Коннор. – Напомни, почему мы загружаемся так рано.

Когда я поняла, к чему он клонит, мой желудок сжался в комок:

– Это из-за моей игры?

– У меня не так уж много свободных дней, Кейтлин, – резко сказал Коннор. – Было бы хорошо отдохнуть хоть денек от автобуса.

– Коннор, гастроли только начались. Мы пробыли в дороге только два дня, – сказала я.

– Я уверен, мы сможем придумать что-нибудь, – сказал папа. – Чтобы все были счастливы.

На сей раз я сжала челюсти:

– Слушай, Коннор, ты сейчас серьезно? Я оставила все свои дела на лето ради турне на автобусах. Я бросила команду, друзей, общение в сетях, вообще все. И у тебя хватает наглости жаловаться, потому что мама организовала одну игру среди твоего расписания?

Я все повышала голос, и мой гнев, несмотря на все мои старания, вырвался наружу.

– Я тоже не хочу кантоваться по автобусам, Коннор. Я не хочу быть твоей компаньонкой на все лето. Но у меня просто нет выбора!

А потом я захохотала. Неконтролируемо. Все мое тело, охваченное гневом, горело. Я широко раскинула руки:

– Милости просим всех на шоу Коннора Джексона! Где мы все являемся лишь фоном для истории его успеха.

– Это несправедливо… – начал было отец, но я оборвала его.

– Папа, когда ты последний раз был на моей игре?

Он не ответил, и мой гнев снова прорвался смехом.

– А ты, Коннор? Потому что я могу сказать, когда я смотрела твое выступление: несколько часов тому назад. Когда ты последний раз проявлял интерес хоть к чему-нибудь, что я делаю?

Коннор промолчал.

Я схватила бутылку с водой со стойки.

– Пожалуйста, оставайся здесь завтра. Наслаждайся видами. Наслаждайся свободным днем. Конечно, я не хочу, чтобы ты гробил свою жизнь ради меня.

Они оба молчали. Да я и не ждала ответа.

Когда я вернулась в свою комнату, меня всю трясло. Пошел к черту этот Портленд. Не могу дождаться, когда уберусь отсюда к чертовой матери.




Глава 7



САН-ФРАНЦИСКО, штат КАЛИФОРНИЯ

Из-за недосыпа прошлой ночью уснуть в автобусе оказалось как никогда легко. Я спала до обеда, мои тело и разум были совершенно расслаблены. Мама читала, сидя на крошечном диванчике.

– В чайнике есть кофе для тебя, – сказала она, не отрываясь от книги.

Я налила себе кофе и села возле нее.

– Сколько мы уже едем?

– Пару часов. Нам нужно спешить, чтобы успеть на игру вовремя. – Она улыбнулась мне. – Но, думаю, мы успеем.

После ночной стычки отец согласился остаться с Коннором и прилететь на завтрашнее шоу самолетом. А мама поехала со мной автобусом, поэтому мы успевали к игре. Коннор, как обычно, поступил по-своему.

Мы молчали. Я достала телефон и листала соцсети, число подписчиков росло с каждым шоу. При таком внимании выкладывать неновые шутки и обзоры мемов было страшновато. Чтобы сохранить мой аккаунт актуальным, я выбрала коротенькую gifку.

А потом я решила посмотреть страницу Зака в «Твиттере». Он пользовался социальными сетями нечасто, но я на всякий случай проверила, нет ли чего новенького.

– Он милый, не так ли?

Я оглянулась и увидела стоящую надо мной маму.

– Что ты делаешь?

– Я хотела спросить об этом тебя.

Я попалась, мне нечего было ответить.

– Мам, ты, кажется читала книгу.

– Меня эта романтическая история интересует гораздо больше.

Я вспыхнула, чувство неловкости росло.

– Лучше бы я дальше спала.

Мама продолжала смеяться:

– Я люблю тебя, родная.

– Не могу сказать, что это взаимно.


* * *

Как и предполагала мама, мы приехали на игру «Вайперс» вовремя.

Я была одета в форму моего клуба, но знала, что на игру они дадут мне свою. Другие девушки уже разминались на поле. Они взглянули на меня, когда я подошла, но разминку не прервали.

– Ты, должно быть, Кейтлин Джексон, – сказала какая-то женщина, когда я подошла к скамейке. – Очень приятно познакомиться! Я тренер Николь.

Она выглядела лет на двадцать пять, не больше, и у нее была легкая улыбка.

– Рада знакомству, – я пожала ей руку.

Она вручила мне фирменный командный рюкзак.

– Здесь футболка, шорты и носки.

– Спасибо.

К нам подбежала другая девушка. Поджав губы, она окинула меня беглым изучающим взглядом:

– Это она?

– Это Кейтлин Джексон, – улыбнувшись, сказала тренер Николь. – Иди, одевайся, игра начнется через сорок пять минут.

Я зашла за скамейку запасных, чтобы быстро переодеться. В своей команде я была номером два, а в этой получила номер двадцать шесть. К счастью, под шортами у меня было трико от Limitless, и процесс переодевания прошел гораздо быстрее. Натянув белые гетры на щитки, я сунула ноги в фирменные бутсы от Limitless, все еще обмотанные изолентой.

– Ты с этой командой раньше играла? – спросила тренер Николь, показывая фото «Снейкс».

– Моя команда играла с ними в турнире пару недель тому назад. – Я собрала волосы в хвост. – Мы их разбили.

– Их прославленный форвард, Марси Адамс, шустрая.

– Как молния, – согласилась я, возвращая ей сумку.

– Оставь у себя.

– Спасибо. – Я поставила ее рядом с собой. – Но я столько раз брала над ней верх, что можно больше не доказывать мое преимущество.

Тренер Николь кивнула. Мои нервы были на пределе, когда я присоединилась к разминке. Я не была уверена, что смогу играть с этими девушками на равных. Через несколько минут я почувствовала, что привыкаю и успокаиваюсь. Неважно, где играть, в конце концов, это все тот же футбол. Чистосердечно признаюсь, это единственное, что у меня получается хорошо.

– Значит, ты – Кейтлин Джексон? – обратилась ко мне все та же девушка.

Я кивнула и плеснула в рот немного воды.

– А ты?

– Венди.

– Приятно познакомиться.

Я не могла сказать, присматривается она ко мне или от природы дружелюбна, поэтому я сохраняла легкий тон беседы и ждала, куда она поведет разговор.

– Что ты делаешь в нашем городе? – спросила она.

– Мы с семьей здесь из-за брата и его работы.

Терпеть не могу упоминать имя Коннора в разговоре, потому что тема разговора сразу резко меняется. Наверное, я эгоистка, но мне хотелось, чтобы несколько следующих часов были только моими.

– Ты очень хорошо ведешь мяч. Кажется, никто не умеет обводить так, как ты.

Она все-таки оценивала меня.

– Спасибо, – сказала я. – Ты тоже, у тебя хороший удар.

– Я знаю. Спасибо.

Ее уверенность достойна восхищения.

Нашу беседу прервала проверка. Судьи посмотрели наши щитки и бутсы. Нас вызывали одну за другой для проверки личных карточек. А меня они должны были зарегистрировать как гостевого игрока.

– Десять минут до начала, – сказал судья тренеру Николь. – Пригласите капитанов.

– Мы играем на этой половине поля, – вернувшись к скамейке, сказала капитан. – Они начинают игру.

– Это хорошие бутсы, – сказала вратарь, когда я заняла свое место на поле. – И даже заклеенные скотчем.

– Спасибо, – улыбнулась я.

– Предупреждаю, – сказала Зельда. – Джейд не играет в защите, и если ей не нравится ее место, она будет тянуть резину, пока Николь ее не заменит. Энджела играет хорошо, но вряд ли забьет. Каролайн – это скала. Мяч словно притягивается к ее руке.

– Голкипер, готова? – крикнул судья Зельде.

Она подняла вверх большой палец.

Прозвучал свисток, и я уже знала, какой будет игра. Такой же, как всегда, когда мы играли против них. Их страйкер[1 - Нападающий, который много забивает.] стремительно бежала вперед, а остальные игроки пасовали ей в надежде, что она убежит от защитников и быстренько забьет гол.

– Они пойдут на тебя, Джейд! – крикнула я.

Противник предсказуемо начал атаку по левому краю. Как и говорила Зельда, Джейд их преспокойно пропустила. Левый полузащитник передала мяч на середину поля, но я заставила Марси ударить по мячу в полсилы и головой отправила мяч вправо.

– Не ожидала увидеть тебя здесь, – пробурчала Марси.

– Мне нравится держать тебя в тонусе, – парировала я.

– Я не проигрываю дважды, – она сплюнула и побежала обратно к средней линии.

Поскольку защита выдвинулась к средней линии, я улучила момент, чтобы взглянуть на места для родителей. Там были ряды походных стульев, несколько раскладных; опытные родители футболисток припасли солнцезащитные навесы и подставки для ног. Мама тоже сидела там. Мы не брали на гастроли лишних вещей, поэтому она расстелила на земле одну из толстовок Коннора и села на нее.

Я помахала ей, и она восторженно помахала в ответ.

В первой половине матча ничего особенного не случилось. Мы не забили, но и наши соперники тоже.

– Как тебе возвращение на поле? – спросила тренер Николь, когда мы ушли на перерыв.

– Классно, – я жадно выпила воды. – Как дома.

– Они достойные соперники, – сказала тренер Николь, когда мы напились. – Но мы – лучше, даже если играем не так, как они.

– Это так банально, – сказала Джейд.

– Мы играем жестко, – возразила Куинн. – Но несогласованно.

Тренер Николь жестом остановила девушек.

– Начнете искать виноватых, сделаете еще хуже. В команде так нельзя.

Куинн и Джейд обменялись откровенно враждебными взглядами.

– Сейчас выходите на поле и задайте им жару, – приказала тренер Николь. – Надоело наблюдать эту скучную игру.

По свистку судьи мы вышли на второй тайм. В этот раз мы вводили мяч в игру, поэтому она началась для защиты не так напряженно. Несколько минут нападающие владели мячом, пока неудачный пас не отправил его к защитникам противника. Я мгновенно собралась и увидела, что и Марси напряглась. Началась очередная гонка.

Мяч пролетел над нашими головами, как раз туда, куда нужно. Марси и я взлетели голова к голове. В последнюю секунду я срезала мяч, передав его направо, а она на полной скорости врезалась мне в спину. Мы рухнули на землю, и я застонала, моя спина пульсировала от боли. Надо мной появилась рука, и я ухватилась за нее, чтобы подняться.

– Ты в порядке? – спросила Джейд.

– Да, все нормально.

Марси поднялась с земли, рассеянно потирая плечо и спину. Она смерила меня взглядом, полным ненависти, и побежала к средней линии.

– Ты выглядишь так, словно тебя прикончили, – сказала тренер Николь, когда я подошла к боковой линии, чтобы попить.

Мое тело словно побывало под прессом.

– Я, наверное, смогу остановить ее еще только один раз, – сказала я.

– Она слишком быстро бегает, – качая головой, сказала Энджела. – Я никогда ничего подобного не видела.

– Поверь, я это знаю.

Судья дал сигнал, и мы вышли на поле на последнюю четверть матча.

– Давай я помогу тебе, – предложила Кэролайн. – Я бегаю медленнее, чем она, но, может быть, удастся немного отвлечь ее, чтобы дать тебе небольшую фору.

– Ты здорово поможешь.

Мы вбрасывали в зоне ворот, и наша форвард пробила по воротам. Попала прямо во вратаря. У меня внутри все кипело, поскольку я знала, что нам с Марси встречаться уже на нашей половине поля. Кэролайн вела мяч, а Марси пыталась его забрать. Кэролайн отдала пас Куинн. Я была счастлива, что удалось избежать неприятностей с Марси.

Большую часть последней четверти мяч беспорядочно переходил от одной команды к другой.

А потом, когда осталось меньше минуты, защитники противников перехватили неточный пас. И они знали, что делать. Они бросились к нашим воротам, и мы с Марси рванулись к мячу.

Я понимала, что сейчас придется пожертвовать моим многострадальным телом. Что ж, я готова, если это не позволит Марси победить. У меня не было времени на рывок, да и от усталости скорость упала. До мяча мы добрались одновременно.

В последнюю секунду я сделала подкат, забрала мяч, не нарушив правила. Она перекатилась через меня, а Зельда забрала мяч. Судья дал финальный свисток, игра закончилась со счетом ноль-ноль. Двигаться не хотелось, да я и не была уверена, что смогу это сделать. Все мое тело болело. Марси тоже лежала на поле. Зельда помогла мне встать.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=66873688) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



notes


Примечания





1


Нападающий, который много забивает.



Если текст книги отсутствует, перейдите по ссылке

Возможные причины отсутствия книги:
1. Книга снята с продаж по просьбе правообладателя
2. Книга ещё не поступила в продажу и пока недоступна для чтения